style="font-size:15px;"> Любовь. Ну вот. Мы сейчас завтракаем. Верочка, ты остаешься у нас, правда?
Вера. Нет, миленькая, я пойду. К маме еще раз загляну и уж пойду к себе. Знаешь, Ванечка из больницы приходит, надо его накормить. Я приду днем.
Любовь. Ну, как хочешь.
Вера. Между прочим, эта его ссора с мамой меня начинает раздражать. Обидеться на старую женщину оттого, что она посмела сболтнуть, что он кому-то неправильно диагноз поставил. Ужасно глупо.
Любовь. Только приходи сразу после завтрака.
Трощейкин. Господа, это чистейшее безумие!
Я тебе повторяю в последний раз, Люба: нужно отменить сегодняшний фестиваль. К чорту!
Любовь (кВере). Какой он странный, правда? Вот он будет так зудить еще час и нисколько не устанет.
Трощейкин. Превосходно. Только я присутствовать не буду.
Любовь. Знаешь, Верочка, я, пожалуй, выйду с тобой до угла: солнышко появилось.
Трощейкин. Ты выйдешь на улицу? Ты-
Вера. Пожалей мужа, Любинька. Успеешь погулять. Трощейкин. Нет, милая моя… если ты… если ты это сделаешь…
Любовь. Хорошо, хорошо. Только не ори.
Вера. Ну вот, я пошла. Тебе, значит, нравятся мои перчатки? Симпатичные, правда? А ты, Алеша, успокойся… Возьми себя в руки… Никто твоей крови не жаждет…
Трощейкин. Завидую, голубушка, твоему спокойствию! А вот когда твою сестру ухлопают наповал, тогда вот ты вспомнишь – и попрыгаешь. Я, во всяком случае, завтра уезжаю. А если денег не достану, то буду знать, что хотят моей гибели. О, если я был бы ростовщик, бакалейщик, как бы меня берегли! Ничего, ничего! Когда-нибудь мои картины заставят людей почесать затылки, – только я этого не увижу. Какая подлость! Убийца по ночам бродит под окнами, а жирный адвокат советует дать утрястись. Кто это будет утряхиваться, собственно говоря? Это мне-то в гробу трястись по булыжникам? Нет-с, извините! Я еще постою за себя!
Вера. До свиданья, Любинька. Значит, я скоро приду. Я уверена, что все будет хорошо, правда? Но, пожалуй, все-таки лучше сиди дома сегодня.
Трощейкин (у окна). Люба! Скорей сюда! Он.
Вера. Ах, я тоже хочу посмотреть.
Трощейкин. Там!
Любовь. Где? Я ничего не вижу.
Трощейкин. Там! У киоска. Там, там, там. Стоит. Ну, видишь?
Любовь. Какой? У края панели? С газетой?
Трощейкин. Да, да, да!
Входит Антонина Павловна.
Антонина Павловна. Дети мои, Марфа уже подает.
Трощейкин. Теперь видишь? Что, кто был прав? Не высовывайся! С ума сошла!..
Занавес
Действие второе
Гостиная, онаже столовая. Любовь, Антонина Павловна. Стол, буфет. Марфа, краснолицая старуха, с двумя мясистыми наростами на виске и у носа, убирает со стола остатки завтрака и скатерть.
Марфа. А в котором часу он придет-то, Любовь Ивановна?
Любовь.
