И не вышел сам. Охрана всегда присутствовала при разговорах с посторонними. Эти разговоры, как правило, велись на чеченском языке. И это была еще одна причина, по которой Зелимхан запрещал своим моджахедам обучать охранников чеченскому, и охранникам, в свою очередь, запрещал изучать чеченский. Его могли изучать простые арабы-наемники, которых тоже в джамаатах Кашаева немало. Им язык нужен для взаимопонимания во время боевых действий. Охранники же вполне могут обойтись арабским. Если надо отдать приказание охранникам в отсутствие эмира, это вполне могут сделать его заместитель или комендант базы, начальник штаба или начальник разведки – они все арабским владеют. Пока такая система охраны срабатывает и не допускает сбоев, как допустили сбой охранники Хаттаба и Масхадова.
– Здравствуйте, Зелимхан Абдулович!
Вошедший оказался человеком невысокого роста, со щеками, заросшими седой щетиной, и щербатым, всегда полураскрытым ртом. И фигура сгорбленная. Неприятная внешность. Такого к себе в джамааты Зелимхан никогда бы не взял. Но вот разведчики и связные из таких неприглядных получаются хорошие. Этого на внешность эмир не помнил. Да он и не обязан помнить всех, кто ему служит. Обычно они общаются через начальника разведки, докладывая все сведения ему, а начальник разведки, в свою очередь, обобщив данные, обсуждает их с начальником штаба. И только потом, уже с выводами, данные поступают к самому Зелимхану. Но сейчас случай особый. Зелимхан ждет брата Алимхана. Знает, что тот выехал. Но сам не в состоянии провести его через половину Европы и всю Россию, не имеет возможности контролировать его передвижение. Однако отрывочные сведения уже поступают. И только с такими сведениями агенты допускаются, минуя начальника разведки, напрямую к Зелимхану.
– Что скажешь? – Зелимхан не унизился до приветствия такого ничтожного человечка.
– Мне позвонили из Грозного. Велели сказать, что Его менты забрали.
Именно так – «Его», а не Алимхана. Никто не знает, что речь идет об Алимхане.
– Менты забрали? С чего это вдруг?
– Что-то, говорят, с визами у него не в порядке. Менты не любят тех, кто из-за границы домой приезжает. Или наоборот.
– Что – наоборот?
– Наоборот, любят… С иностранцев баксы стрясти можно. Они и держат, пока не стрясут сумму. Бандиты, а не менты.
Эмир с досадой ударил кулаком в ладонь. Брату в его положении следовало избегать всяких неприятностей и никак не попадать к ментам в лапы. Эти-то уж своего не упустят.
– И что дальше?
– Пока ничего. Спрашивают, в каких пределах можно усердствовать, чтобы выручить.
– Когда звонить будешь?
– Как только домой вернусь. Сразу и позвоню. Что передать?
– В каких пределах… Что за дурацкий вопрос! Никаких пределов! Все положить, но выручить. Это очень важно! – рявкнул Зелимхан так, что чуть не сорвал голос.
– Я
