от отвращения. Приоткрыв свой мокрый, как склизкий моллюск, рот, толстяк бесстыдно уставился на девочку и принялся неспешно, с явным удовольствием разглядывать её, как какую-то намалёванную в непристойном издании куртизанку. Его лихорадочный взгляд почти не задержался на её личике, зато он тщательно рассмотрел незрелое девичье тельце – совсем маленькие, едва наметившиеся бутоны персей, впалый живот и ещё никем не тронутое лоно. Не вынеся этой гадкой сцены – плотоядно облизывающий губы мерзавец взирал на ребёнка, как на кусок сочного мясца – я подобрал простынь с пола и вновь заботливо укрыл её от этого гнусного взгляда.
– Так вы узнаёте её? – сухо осведомился я, враждебно уставившись на обрюзглого хряка.
– Да, это моя девочка. – с довольным видом пискляво ответствовал тот.
– Как её зовут? – с сумрачным торжеством процедил я сквозь зубы, предвидя, что у него не заготовлен ответ на этот вопрос. – Покажите мне документы, удостоверяющие её личность и подтверждающие ваше родство.
– Что? Вы не говорили о таком! Мистер Каннинг, что всё это значит? – испуганно и возмущённо воскликнул толстяк, переводя взволнованный взгляд на директора.
– Ах, что вы? О чём речь? К чему нам эти формальности? – замахал тот руками с напряжённой улыбкой и зло обратился ко мне. – Учитывая положение нашего гостя, подобные мелочи не имеют значения.
– Но я никогда не отдавал тело, не проверив надлежащие документы. Не вы ли сами учили меня этому? – стоял я на своём.
– Извините, лорд… Одну минуточку. – с угодливой улыбкой обратился директор к насупленному толстяку и, оттащив меня за грудки в сторону, раздражённо прошипел. – Ну, хорошо-хорошо. Сколько ты хочешь? Так и быть я поделюсь с тобой. Только сильно не зарывайся.
Меня обуял такой сильный, неведомый мне доселе гнев, что я едва смог совладать с собой. От моего хвалёного бесчувствия, которым я так гордился, не осталось и следа. Теперь всё было совершенно ясно. Тот порок, за который был уволен мистер Лич, как ни странно, ничуть не смущает мистера Каннинга, если речь идёт об уважаемых дворянах, которые могут с лихвой оплатить это развлечение. Проделывал ли мистер Каннинг такое прежде? Сомневаюсь. Во всяком случае, с тех пор, как я здесь работаю, у него не было шансов заниматься столь низким видом предпринимательства, ведь я бдительно слежу за выдачей трупов. Он не смог бы сделать это втайне от меня. Неужели мистер Каннинг совсем не боится? А что, если я заявлю в полицию? Или вдруг у бедняжки всё же найдутся родственники? Впрочем, при взгляде на сытую тушу сала в дорогом костюме, что в данный миг нетерпеливо поглядывала на свои золотые часы, я понял, что даже Скотланд-Ярд не станет связывать со знатным аристократом и затевать скандал из-за мёртвой голодранки. Если я попытаюсь им воспрепятствовать, они с лёгкостью раздавят меня, как назойливого комара. Люди, обладающие деньгами и властью, не привыкли слышать слово «нет». Мой
