топятся печи, а не раздевалки с душевыми, – я теряю профессиональный самоконтроль, – у нас люди не могут мыться холодной водой после смены.
– Понятно. А почему счет-фактура выглядит как-то странно?
– У них поменялся электронный бланк. Видимо, сменили бизнес-систему, но это не играет никакой роли, потому что основные реквизиты остались прежними. Я писала разъяснительное письмо. Хотите, я Вам его перенаправлю еще раз?
– Нет, не надо, оно здесь есть, это Ваше письмо.
– Вот и хорошо, – обнадеживаюсь я, – согласовать можно?
– Боюсь, что у нас уже ушли те, кто утверждают счета на оплату в электронном виде. Я подам все сегодня, с объяснениями, а утвердят уже завтра. Больше, к сожалению, ничего не могу сделать.
– Спасибо… – я оседаю в кресле.
– До свидания. – Гудки.
В смысле завтра?
Встаю и иду к начальнице. Объясняю всю ситуацию. Она нервно-нервно щелкает длиннющими ногтями, вздыхает и направляется к двери. Я за ней.
– Ты иди, – кивает она мне в сторону моего кабинета, – а я наверх.
То есть она пошла к генеральному директору. Больше наверх идти особо не к кому. Отдел закупок не поможет. Потому что они сами только что разговаривали со мной у лестницы.
Я села за стол и подумала, что это конец.
Вот как так! Я же все сделала правильно. Все подала вовремя, всем все разъяснила, и все равно такая неразбериха. Как так-то?
Я уже даже не понимала, моя ли в том вина, что платеж не прошел, хотя, поразмыслив, можно прийти к выводу, что нет, не моя. Я следовала порядку, установленному на предприятии и в концерне. Выше головы не прыгнешь, но все равно останешься виноватым.
Ладно. Дышим ровно.
Живот скрутило жуткой болью. Понятно, это стресс. У меня так всегда бывает, какая-то неприятность, и все – живот скручивает калачом, и боль такая, что дышать невозможно.
В кабинет стремительно ворвалась Таня Толковая. Ее когда-то давно, лет шесть назад, командировали сюда, почти как меня, для наведения порядка, систематизации процессов и модернизации производства. Тане было чуть за тридцать, и она была почти что старожилом, знала все, умела почти все, управляла почти всем. Регулярно бывала у всех начальников отделов с целью доведения до их сведения, чего от них ожидает русское начальство концерна, и разъяснением, как им надо управлять предприятием. Таня была этаким подпольным начальником, в прямом смысле этого слова.
– Света, ты слышала, у нас тут ЧП? – с налету начала она. Ни «здравствуйте», ни «как дела», ни «доброе утро». Нет, я все понимаю, утро добрым не бывает. Особенно такое утро. И все-таки…
– Что еще случилось?
– Раздевалки мерзнут, мазут не завезли…
– А… Это, – протянула я.
– Ты уже знаешь? – она остановилась.
– Сложно
