очень много лет, помогло Ивану – здесь было сухо. В противном случае сейчас бы он шел по колено в воде и грязи. Первый обвалившийся участок Ивану встретился метров через тридцать. Это была куча земли и кирпича, из которого был выложен свод. Большая, почти под самый потолок, куча вселяла уныние. Если такое встретилось в самом начале пути, то что же будет дальше? А до выхода к реке надо преодолеть почти пятьсот метров тоннеля. Черняев понимал, что у него просто не хватит сил на такую дорогу.
– Спокойно, солдат, – сказал он сам себе вслух. – Не паникуй. Помни, что пути назад нет, там только смерть, а впереди надежда.
Иван уселся на землю и стал смотреть на кучу, думая, что на самом деле ему спешить некуда. Позади смерть, впереди тоже смерть, но – чуть позже. Сейчас от голода или потом в кровати среди родных. Это уже не важно.
Раскрыв брезентовую сумку, Черняев достал завернутую в старую рабочую куртку лопатку с коротким черенком и принялся копать. Он работал не спеша, понимая, что излишняя активность заставит его дышать чаще и глубже, а кислорода здесь небогато. Он брал в руку кирпич, откладывал его в сторону, сгребал вниз рыхлую землю. Попадался новый кирпич, он снова его откладывал в сторону. Иван работал так, будто ему и правда некуда было спешить.
Сколько прошло времени, он не знал. От духоты все тело покрылось липким потом, щипало глаза. Иван несколько раз садился, прислонялся спиной к стене и отдыхал, закрыв глаза. Но когда куча уменьшилась до пояса и можно было через нее перелезть, Черняев вдруг почувствовал поток свежего воздуха, тогда он сел на землю и стал дышать, не понимая, что улыбается. Теперь есть надежда. Раз есть поток свежего воздуха, значит, есть выход. Пусть заваленный, пусть будет трудно, но он пройдет.
Перебравшись через преграду, Иван нечаянно уронил светильник, и свеча в нем погасла. Пришлось на ощупь поправлять свечу, доставать из кармана спички и зажигать светильник. И снова Иван шел, и тень его металась по стене, как будто хотела скорее вырваться из страшного подземелья. Действительно, Черняев в какой-то момент начал ощущать ужас, на него давил свод тоннеля, ему нечем было дышать. Но беглец уговаривал себя, что ему это только кажется, что это просто боязнь замкнутого пространства, которая появилась невесть откуда. Надо думать о другом, надо отвлекаться от давящих на сознание мыслей. «Легко сказать», – мысленно усмехнулся Черняев.
Вторая куча земли показалась впереди, и Иван едва не застонал в голос. Неужели проход забит землей полностью? Остановившись, он прислонился плечом к стене и вытер потное лицо. Спокойно, без паники! Иван медленно поднял фонарь и осветил препятствие. Снова куча земли и кирпича. Паника, опять паника. Как часто она стала накатывать. Это все от недостатка воздуха.
Куча оказалась намного ниже предыдущей, поэтому он и ощущал ток свежего воздуха. Воздух был, просто давил и на нервы низкий кирпичный свод и отсутствие света. Подойдя к новому завалу, Иван осторожно поставил светильник, чтобы тот не упал. Спички надо экономить. Неизвестно, что там
