style="font-size:15px;"> – Юные девушки склонны к преувеличениям.
– Знаменитый Виталий Харитонов, – представил его клоун. – Жаль, что вы не увидите сегодня их выступление.
Я подхватила, сделав скорбную мину:
– Мне тоже очень жаль… А вы не один выступаете? С помощницей?
– С помощником, – поправил Харитонов. – С сыном.
И заглянул Грише в лицо:
– Значит, все в порядке?
– Не все, – неожиданно выпалил тот. – Вот девушка уже, понимаешь, слышала, как болтают, будто Гена специально Мишку не поймал.
Ничего подобного я ему не говорила, но, видно, клоуну не впервой было перевирать чужие слова. Надо предупредить Артура…
Лицо Харитонова окаменело, а взгляд так и обжег меня:
– Бред! Ну что за бред?! Детективов насмотрелись? Мы не мафиозный клан, а цирковая труппа. И здесь все друг за друга стеной.
– Почему? – вырвалось у меня.
Послушать его, так речь идет о фронте…
– Девушка, мы все рискуем жизнью, – произнес дрессировщик, глядя на меня сверху вниз. Впрочем, к этому с моим ростом я давно привыкла.
Покосившись на клоуна, Харитонов сделал исключение:
– Кроме Гриши.
– Не скажи… Если не рассмешу публику, забьют камнями!
– А! Помнишь того засранца, который швырнул в тебя бутылку с водой? Мог и покалечить!
Эти двое больше не обращали внимания на меня, и я незаметно отошла. Тем более к ним тут же направился Овчинников, и я поняла, что мешала ему опрашивать свидетелей. Может, с оперативником они будут откровеннее? Эта мысль повергала в уныние: пока мое присутствие здесь было совершенно неоправданно… А мне всегда хотелось чувствовать себя полезной. Я и так не много смысла видела в своем существовании…
Стараясь не привлекать внимания, я обошла арену, прислушиваясь к обрывкам разговоров. Все по-прежнему кучковались группками, и только девушка в таком же изумрудном, как у Миши Венгра, гимнастическом купальнике в одиночестве сидела на бортике, обхватив колени. Под куполом она выглядела совсем другой – стремительной блестящей кометой. А сейчас одиноко съежилась, поджала губы… Ее сторонились? Или она сама держалась особняком? Но почему?
Не глядя на нее, я опустилась на бортик так, чтобы она наверняка меня заметила. Нас разделяло метра полтора, не больше. Мне даже показалось, будто я чувствую жар, исходивший от нее. Что сейчас кипело в ее крови: гнев, отчаяние, ужас? Могла она оказаться на месте Венгра?
«Лена», – вспомнила я. Но фамилия, названная директором, вылетела из головы. Впрочем, это было не так уж и важно.
Некоторое время я с задумчивым видом таращилась на красное покрытие манежа, присыпанное опилками, потом, точно почувствовав, что она смотрит на меня, повернулась, и мы встретились взглядами.
– Ты одна из его подружек? – спросила Лена. Сострадания в ее голосе я не услышала.
– У меня такой убитый вид? Нет. Я не из них.
