бы от звука ее голоса… Сцепив руки, он замер в ожидании и, когда Логов вернулся в кабинет, не смог удержаться, взглянул на него с мольбой.
– Продолжим, – голос следователя прозвучал бесстрастно.
И все же была одна секунда, сверкнувшая искрой, когда Стасовскому почудилось, будто он уловил отблеск надежды. Или он различил то, что ему очень хотелось увидеть?
Домой они возвращались куда позднее, чем планировали. Артур понимал: Сашка нервничает из-за того, что Никита столько часов в одиночку сражался с болезнью. И ему самому тоже было неспокойно от этого, но кто же знал, чем обернется цирковое представление?!
Несколько сообщений, отправленных Сашей, остались без ответа, и они оба утешались тем, что их одноглазый спит, оглушенный лекарством. Глядишь, болезни наскучит терзать тело, которое пребывает в иной реальности, и она уберется восвояси. Артур очень на это рассчитывал: Никита был нужен ему в деле, которое буквально час назад они квалифицировали как убийство.
Именно тогда в кабинет директора цирка, где Логов допрашивал Геннадия Стасовского, постучала высокая худая билетерша с длинным морщинистым лицом и извиняющимся тоном сообщила, что одна из зрительниц, побывавших на последнем представлении, хотела бы сообщить следователю нечто конфиденциальное.
– Вы ведь следователь? – уточнила она, устремив на Артура темный подозрительный взгляд.
– Он самый, – откликнулся Логов приветливо. – Артур Александрович.
По опыту он знал, что такие вот тетушки, которых обычно никто не замечает, порой сообщают самые ценные детали. Он поднялся ей навстречу:
– Простите, а вас как?
– Нина Васильевна. Голубева.
– Я рад. – Артур послал ей ту самую улыбку, которую приберегал для особых случаев.
Было похоже, что ее ничуть не смутил интерес красивого мужчины, и Артур весело подумал, что лет двадцать назад Нина Васильевна была в цирке более заметной фигурой. Ее сегодняшняя почти тростниковая сухость тогда выглядела утонченностью, а высокие женщины уже вошли в моду. Вполне возможно, она знает множество закулисных тайн.
– А здесь есть другой свободный кабинет, где мы могли бы переговорить с этой дамой?
Голубева задумалась лишь на секунду, потом поманила его, а когда Логов вышел в приемную, которая оказалась пуста, шепнула:
– Она в коридоре. Можете здесь поговорить. А я зайду – покараулю Гену, чтоб не подслушивал.
– А он способен? – Артур тоже перешел на шепот.
– С такой-то женой? – она добавила одними губами звук «пф-ф», объяснять значение которого не было необходимости.
Он решил хотя бы наспех прояснить ситуацию:
– У Миши Венгра только с Мартой был роман? Или…
– О! – она закатила глаза. – О чем вы, Артур Александрович? Этот мальчик реагировал подобным образом на все, что движется…
– Так уж и на все?
– Я вас уверяю.
Артур
