была новым жанром, влившим свежую струю в китайскую литературу; она порвала со старой схоластической литературой, вышла за рамки догм конфуцианства, вступила в конфликт с господствующей моралью, с сословной идеологией, утверждая новое, жизненное, реалистическое начало. В новеллах танских авторов – как писал известный китайский литературовед Чжэн Чжэнь-до – «впервые с подлинным мастерством описаны человеческие чувства и события». В превосходной художественной форме танские новеллы отразили подлинную жизнь танского общества.
Авторы некоторых новелл были неудачниками: провалившись на экзаменах, они удалились от государственной службы и стремились порвать с господствующим стилем экзаменационных сочинений. Борясь против условности и скованности языка, очищая свои произведения от конфуцианских цитат и намеков, присущих официальной литературе, они вырабатывали новый стиль – простой, яркий и точный и главное внимание уделяли разработке фабулы.
Танские новеллы являлись на протяжении веков предметом подражаний. Они получили хождение среди народа в виде народных сказов и песен; темы многих новелл (в основном любовных) легли в основу драм XIII–XVI веков. Замечательные пьесы юаньских драматургов «Дождь в платанах» и «Зал вечной жизни» созданы под влиянием «Повести о бесконечной тоске»; «Западный флигель» Ван Ши-фу написан на сюжет «Повести об Ин-ин».
Танские новеллисты вписали много ярких страниц в сокровищницу литературы своего великого народа.
Ван Ду
Древнее зеркало
Ученый муж по имени Хоу из Фэньиня, живший при династии Суй, был человек необыкновенный. Я, Ван Ду, считаю его своим учителем. Перед кончиной он подарил мне древнее зеркало и сказал:
– Храни его, и тебя минуют все наваждения.
Я принял подарок и очень дорожил им. Зеркало имело восемь цуней[1] в поперечнике; на обратной его стороне было рельефное изображение лежащего единорога, а вокруг него на равном расстоянии друг от друга – черепаха, дракон, феникс и тигр. Ближе к краю следовали восемь триграмм и двенадцать созвездий[2], а по самому краю были начертаны двадцать четыре иероглифа, отчетливо видные и написанные как бы в стиле ли[3], но таких знаков не найдешь ни в одной книге.
Учитель говорил:
– Эти двадцать четыре знака соответствуют двадцати четырем сезонам года[4].
Когда на зеркало падали лучи солнца, то все изображения и знаки его обратной стороны отчетливо выступали на тени, отбрасываемой зеркалом. При легком ударе зеркало издавало чистый звон, который не затихал в течение целого дня. Конечно, это было необыкновенное зеркало! Неудивительно, что учитель дорожил им и считал зеркало чудодейственным. Однажды он сказал мне:
– Давным-давно я слышал, что император Хуан-ди[5]
По китайскому лунному календарю год делится на 24 сезона.
2697–2597 гг. до н. э.
