Петля на шее медленно сжимается. Дышать становится всё труднее. На руках появляются мазоли.
– Не могу больше! – шепчу я, выбившись из сил.
Но в ответ слышу командный голос своего героя:
– Режь!
И я продолжаю пилить.
Наконец, с треском рвутся последние нити, и я пробуждаюсь.
Первый раз за много месяцев я проснулась без страха. Теперь я не сомневалась: Коля вернётся, обязательно вернётся! Обиды на Люсю уже тоже не было. Да и на кого обижаться? Подруги по имени Люся у меня давно уже нет. А поэтесса Людмила Санаева при всём желании уже меня не обидит, даже если будет проклинать меня с утра до вечера. Потому что обидеть могут только друзья.
Впервые после долгого перерыва я решилась пойти на поэтическую встречу. Товарищи по перу встретили меня приветливо, удивляясь, где я столько времени пропадала. Я сослалась на множество дел и отсутствия времени.
– Представляешь, какая неприятность! – сказал мне Серёжа, что всегда на таких вечерах брал на себя роль ведущего. – Санаева обещала сегодня стихи читать, да вот попала в больницу. Поскользнулась – сломала ногу…
Нельзя сказать, чтобы это известие вызвало у меня злобную радость, однако же промелькнула мысль: не надо желать зла другим людям. Вернётся ведь бумерангом.
Наговорённая водица
Вздумалось как-то Марье-царевне во зелёном саду погулять. Вдруг перед нею, откуда ни возьмись, будто из-под земли вырос карлик, уродливый да горбатый. И плачет слезами горючими:
– Не гони меня, Марья-царевна, не таков я вовсе. Королевич я заморский. А в карлика меня превратил колдун злобный да завистливый.
Пожалела его Марья-царевна, приголубила. Да и сама не заметила, как из жалости да полюбила его крепко-накрепко. Стала она каждый день в зелен сад приходить, чтоб карлика повидать.
А карлик-то день ото дня всё капризнее делался. Всё ему не так, не эдак. Стал Марью-царевну словом грубым обижать да ручонки свои скрюченные распускать. Да прощает ему всё Марья, жалеет:
"Оттого он и злой, что заколдован. Коль его снова принцем оборотить – тотчас же добрым станет".
Так и прошли горькие месяцы, покуда не прослышала Марья-царевна, что в стольный град кудесник приехал, молва о нём идёт, что любое тёмное колдовство снимет.
Марья-царевна к нему:
– Спаси, батюшка кудесник, расколдуй милого моего. Всё, что пожелаешь, за это отдам.
Выслушал её кудесник и говорит:
– Так и быть, Марья-царевна, помогу я твоей беде. Дам-ка я тебе водицу наговорённую. Сперва окати ею милого своего, да каплю себе оставь, чтобы после самой выпить. Возьмёшь – и тотчас же душу его увидишь. Да смотри: не сделаешь последнего – быть беде.
Обрадовалась Марья-царевна, взяла водицу наговорённую – и в сад зелен. Карлик, увидев её, осерчал:
– Где
