темпом. Любой секретарь позавидует.
«Твое право».
Оба ставим точки в конце предложений. Никто так не делает, а мы делаем.
Откидываю телефон, словно он в ядовитую змею превратился. Или в жабу. Лежит теперь на столе и глухо квакает прошлым.
Твое право… Мое. Только мое, Стас Аверин. И если ты только посмеешь вернуться в мою жизнь, пусть и неосознанно, я тебя уничтожу.
У-нич-то-жу!
Глава 4. Саша
Мир рушится.
Саша.
То же место, та же парковка, будь она неладна. И знакомый черный танк с красным росчерком. На номера можно и не смотреть – питерские. Цифры въелись в сетчатку, как грязь.
Внутреннюю сторону ладони неприятно покалывает.
– Стас Аверин на месте? – без приветствий спрашиваю.
Голос твердый, как у адвоката в суде. Сама ни разу не выступала. Страшно. А сейчас креплюсь. Огонь внутри делает меня немного грубой, невоспитанной, но решительной.
Удивляюсь сама себе. На что не пойдет мать, только чтобы защитить свое дитя.
«Хм… от родного отца», – противно шепчет кто-то внутри.
– Он в кабинете, – несколько растерянно отвечает администратор.
Здесь есть еще и кабинет?
Иду в указанную сторону. Звук каблуков наполняет все узкое коридорное пространство. Уверенно так стучу, даже зло.
Чего ж мне не злиться-то?
У кабинета замираю. Дверь металлическая, черная-черная. Наверняка закрыта плотно, но я все равно боюсь, что Аверин услышит, как бьется мое сердце и кости дрожат.
Стучусь. С ума сойти.
Открываю дверь, и глаза тут же находят Стаса.
Замираю, пораженная.
Он в своей любимой белой футболке. В руке зажата ручка. Он что-то писал ею. По-любому что-то очень важное.
На голове больше нет бардака. Волосы-то стали значительно короче. Сейчас он выглядит старше своих лет. Не то чтобы это придает ему возраста, нет. Аверин стал солиднее, даже какая-то начальственная аура ощущается.
Ненавидь я его чуть меньше, сердечко бы треснуло от такого мажора.
– Саша? – удивленно вскидывает брови.
Взглядом очерчивает мою фигуру. Тут же отводит глаза в сторону.
На мне темно-синяя юбка-карандаш и белая полупрозрачная блузка. Это почти униформа всех помощников юриста.
И что уж, мне лестно, что самую малость Аверин оценил меня. Оценил положительно. Стас смутился и прочистил горло, коротко кашлянув.
– Я за Кэтбоем.
– За кем?
Губы тянутся в улыбке, но я жестко запрещаю это делать и вонзаюсь ногтями в сумку. Следы теперь останутся на мягкой коже.
В этом снова хочется обвинить мажора.
– Игрушка. Мой сын ее вчера оставил, – уточняю и слежу за реакцией Стаса.
Тот устало прикрыл веки и откинул ручку на стол. Она откатывается на самый край, чуть
