![Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - Рона Цоллерн](/cover_1412635.jpg "Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - Рона Цоллерн")
ни о чем.
Роланд смотрел на ее спину – какая она встревоженная, беззащитная с этими острыми плечами и бороздками ребер, такую непременно нарисовал бы Шиле, Карпо вырезал бы из мрамора. Все напряжение этих линий, беспокойных и нежных, говорило ему сейчас о той главной причине, по которой он должен оставить ее – о том, что самое страшное он должен прекратить с ней делать. Он постоянно пытался разрушить ее веру в добро, в счастье, ее способность быть светом и теплом, ее любовь к жизни простой и яркой, не изуродованной извращенным стремлением к власти над тем, кто тебе дорог. Он постоянно пытался вести ее, но куда – в бездну собственной тьмы?
Она открыла глаза. Солнце, – разум пылающий… разум, разве? – было оранжевым и огромным, и яркий насыщенный цвет, заливший комнату, казалось, можно всколыхнуть рукой, словно воду, а тишину снять с предметов как паутину. Роланд – это обычно бывало с ним – стал пустым и беззвучным, будто выдернутый из сети электроприбор.
Франческа вытащила из-под упавшей подушки карандаш, подобрала валявшийся ближе всего лист, и, лежа на животе, стала рисовать его вычерпанное до дна лицо, наполняя тенями и линиями, его руку, с трудом державшую сигарету.
– Нам некуда больше деться, дитя, ты права. Тебе нужно быть свободной от этого.
– Тебе не слишком-то сладко быть свободным, правда?
– Почему люди все взаимоотношения стремятся превратить в зависимость?
– Разве нас учат по-другому? С детства нас учат зависеть от родителей, от учителей, начальников, авторитетов и лидеров, семейных традиций и общественного мнения.
– Все проще, нас учат зависеть от своего страха.
– Ну а тот, кто пытается быть свободным? Не попадается ли он в зависимость от своей свободы? От тех ограничений, которых она требует?
– Об этом и речь. Не стоит нам увеличивать число зависимостей в мире. Лучше увеличить количество благодарностей. Я благодарен тебе за все. Даже за то, что именно ты решила, что нам пора расстаться.
– Красиво, но ложь. – Она старалась не смотреть, как он одевается: каждое его движение с горьким ярлычком «последний раз», выдергивали из нее сейчас как траву из земли. Она уставилась на стену, но и тут был он – большой лист, на котором его взрывным почерком была написана строка из Беранже:
«На чердаке, где так чудесно в двадцать»
– Я оставил в машине подарок для тебя, сейчас я схожу за ним, а потом уж исчезну окончательно.
Франческа высунулась из окна, ветер растрепал ее волосы. Они познакомились в воскресенье. В то утро она вот также, свесившись из окна, смотрела на улицу, на проезжавшие внизу машины. Одна из них остановилась, из нее вышел мужчина, он поднял голову, разглядывая девушку, и вдруг сказал: «Красавица, по вашим волосам я мог бы подняться в эту башню». Она улыбнулась и отошла от окна. Когда через час она вышла на улицу, он сидел на террасе кафе, где она по утрам пила кофе. Поднялся, загородил ей дорогу. «Мне не слишком нравятся германские имена, тем более что Рапунцель означает прозаический лопоухий салат. Думаю, вам больше подошло бы имя Франческа». Он уже навел справки. Вместо того чтобы
