![Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - Рона Цоллерн](/cover_1412635.jpg "Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - Рона Цоллерн")
недоумевал, как одна старая лютня может наделать столько лязгающего шума, как один голос способен разлиться в целый хор разных голосов, поддерживающих или перебивающих друг друга. Бушующий народный праздник захватил его, и всеобщее ликование вливалось в грудь как хорошее вино, и жажда не утолялась, а распалялась все сильнее. Звонкий хохот и стук башмаков, красные юбки крестьянок, широкие рукава и войлочные шляпы мужчин – все закружилось вокруг Ренэ и сам он, вовлеченный в общее движение, безвольно поддался этому заводящему ритму, этому бесшабашному веселью, заставляющему задирать подол девчонкам и смеясь прикладывать ладонь к щеке, на которой пылает крепкая оплеуха. Но вот звуки оборвались, вздрогнув от тишины, Ренэ взглянул на своего друга. Лицо Андре тлело смутным румянцем, он расстегнул воротник. Скоро он снова коснулся струн, и первый резкий аккорд неприятно задел слух. Но вот послышался глухой звук далеких шагов. В пустыне на горизонте закружилось облако пыли, и надвигаясь широкой полосой, из этого облака вышли пехотинцы в латах, выехали тяжело вооруженные всадники. Рты, казавшиеся окаменевшими, скупо шевелились, и из них, как из трещин, вылетали резкие звуки, черные от пыли и крови лица становились все суровей и мрачней. В угаре полудня и жажды, в пекле раскаленных лат мысли туманились и перед взором стояло лишь одно – распахнутые раны, полные крови, как листья бывают полны влаги после дождя.
Андре тронул друга за плечо, и по дикому взгляду, какой кинул на него Ренэ, понял, что не следовало эту песню оставлять напоследок.
– Ну, пойдем, пойдем, Рене, позвал он, выходя на лестницу.
Этель стояла за дверью, тоже несколько ошарашенная и помрачневшая. Но первую песню она слышать не могла… наверное, не могла.
Они обошли еще несколько залов, собирались и уже вернуться.
– Здесь мы не выйдем из восточной башни, нужно перейти по этажу к лестнице северной.
– Здесь же есть лестница.
– Я не хожу по этой лестнице, – тихо ответил он. – Сколько себя помню, двери на лестницу были закрыты, видимо в них что-то повредилось, не было никакой возможности сдвинуть их с места. Но потом, когда я вернулся сюда после университета, я все-таки приоткрыл одну из дверей и стал подниматься. То, что я нашел, поубавило во мне желание проходить там.
– Что это было?
– Трупы. Высохшие трупы – мужчина и женщина в старинных одеждах. Они сидели на ступенях, привалившись к стене.
– Откуда они там взялись?
– Не знаю, это чей-то скелет в шкафу… не знаю, что он делает на моей лестнице, – пошутил Андре, к нему вновь вернулось его ироничное настроение. – Сидят там с 14 века, ну, судя по костюмам.
– С какого?
– Дому около 800 лет, так мне говорили родители.
– Жаль я не познакомился с твоими родителями…
– Да, все умерли…
– Почему ты играл без меня? – спросила девушка, когда улучшила возможность.
