один, пусть в три этажа.
– Если вашем ауле будет завод, то такие дома тоже появятся.
– Эх, скорее бы! Говорят, тогда нам построят и большие магазины, дом кино, театр, после, может быть, какой-нибудь институт откроют. Лучше – геологический, я пошел бы туда учиться.
Этот открытый юноша сразу понравился инженеру, в особенности его желание учиться и изменить жизнь своего поселка.
– Семен Львович, кем вы работаете?
– Главным инженером на электромеханическом заводе.
– Сколько людей там работает?
– Около двух тысяч.
– Неужели такой большой? А что делают на вашем заводе?
– Выпускаем электродвигатели для всей страны. А теперь ты скажи, где так хорошо научился русскому языку?
Лицо Соата засияло, когда он услышал похвалу от столичного человека, да еще большого начальника. Соат гордился этим, потому что образованных людей в ауле очень мало, а это прямой путь к высокой должности. Об этом мечтал каждый сельчанин, ведь труд пастуха тяжел и не дает высоких доходов.
– Русскому языку меня научил Тимофей Николаевич, он начальник милиции. Сейчас мы идем к нему. Это очень хороший человек, он мне как родной отец. Это он взял меня мальчишкой на станцию и обучил слесарному делу. После работал с геологами, а когда Тимофеевича поставили начальником милиции села, он взял меня к себе. Я горжусь такой работой, потому что земляки уважают меня. Еще мечтаю в институте учиться.
– Знание – это великая сила, особенно сейчас, когда страна возрождается и без образованных людей заводы, фабрики не построишь.
– Тимофей Николаевич сказал, что через два года, когда я закончу вечернюю школу, меня отправят учиться в Москву. Мне не терпится туда. Москва уже во сне снится. Вы далеко живете от Красной площади?
– Как тебе сказать: не далеко и не близко.
– А с крыши вашего дома виден Кремль?
– Нет, не видно.
Милиционер вел гостя по улицам поселка. Пыли здесь было меньше. И все же штиблеты Семена утопали в горячем песке. Глянув на ноги гостя, милиционер, обутый в кирзовые сапоги, усмехнулся:
– Здесь такая обувь не годится. В наших песках имеется черный мураш, каракурт. Если укусит, то человеку конец. Вам нужны сапоги или ботинки. Я попрошу наших геологов, они дадут.
– Спасибо. А местных ребятишек не кусают каракурты, ведь они бегают босиком.
– Иногда случается, и они тихо умирают. Жалко. Что поделать, если обувь дорогая и не каждый семье по карману. Вообще-то, в таких случаях наш народ не сильно переживает, люди говорят: «Бог дал – Бог и взял». Мы привыкли к смерти детей, потому что наши женщины рожают почти каждый год и многие дети умирают. Я заметил, у русских не так. Два года назад работал у нас один геолог с женой, учительницей. Их сыну было лет пять, и вот как-то в темном сарае его укусила гюрза и бедный мальчик умер. Родители
