о непубличности, выложил бы, как есть, с ней рядом. В этот раз даже на слухи плевать совершенно. Мне чего уже только не приписывали, устал думать, как и что напишут опять. Но за другого человека решать не могу – тем более, предупредила. Закрываю лицо девчонки смайликом – будто на фото с младенцем, которых сердобольные мамаши в сети «от сглаза» защищают. Ну или от чего там ещё?
– Хорошо, не прилепили надпись «CENSORED7» – там, среди смайликов, тоже есть, – пишет тут же она, отвечая сразу на опубликованное мной фото.
– Ну, на лицо, знаете ли, CENSORED не лепят обычно, а остальное пуховиком сокрыто, – выдаю и замираю даже: м-да, это на ту её карточку в купальнике надо было лепить.
До сих пор перед глазами стоит – как я и думал, тоненькая она, изящная, талия чётко выраженная, грудь аккуратная, но взгляд приковывала крепко. Проверить бы, как в руки ляжет: даже представилось, как под пальцами ощущается – налитая, приятная тяжесть, податливая такая… Уф. Выдыхай, Сбруев. Оглядываюсь быстро: кажется, от жара, непонятно с чего меня затопившего, комната нагрелась. Но нет, явного сумасшествия моего не заметили. С чего вообще? Женщин я, что ли, не видел? Но продолжаю с малолеткой заигрывать, времени не замечая совершенно.
* * *
14 февраля, воскресенье.
В том же кресле и просыпаюсь, проклиная начисто расслабившее меня пшеничное. Всё-таки тридцать восемь – вообще не шестнадцать, когда везде хорошо спалось и, главное, вставалось легко. Нет, спал-то я и сейчас вполне себе нормально, шея вот только затекла так, что с трудом поворачиваюсь, и отсидел себе всё, что можно. Квадратный весь. Без скрипа не разогнёшься. На фиг такие удобства.
Так. Собраться. Ребята почти все разошлись, в номере только локейшн и оператор, спят ещё. Телефон – на полу. Хорошо, блокируется автоматически. Я ведь из диалога не вышел даже. А собеседница моя неожиданная так на сообщение и не ответила. Не прочтено даже. Чёрт. Полночи девчонке «на уши приседал». Пень старый.
* * *
На данном этапе (для меня, по крайней мере) работа в городке закончена. Меньше часа на самолёте и уже в 10 я дома. График пока не выстроен точный, группа ещё площадки утверждает. Разбираюсь со своими делами и затишьем решаю воспользоваться совершенно праздно. Потом вряд ли до прогулок будет. Наметив себе недалеко от дома давно мне знакомый, спокойный парк, привычно уже «маскируюсь»: бейсболка, капюшон сверху, на подбородке – маска. Не медицинская, текстильная, чёрная такая – дышать в ней попроще. Не от микробов же защищаюсь. Вот уж не думал, что скажу такое, но и в пандемии, чёрт её дери, есть плюсы: в наши дни такой атрибут никого не смущает и маска, в случае чего, с подбородка плавным движением перемещается, надежно скрывая от излишнего внимания.
Тучи нависают тяжёлые, мрачные – как будто буря надвигается. Снег и вовсе весь ветром сдуло, а под ним – лёд. Не слишком удачная для прогулки погодка, конечно. Удручающе серый сегодня денёк, не то, что вчера в Н-ске. Нет, хорошо, что улетел: опять, как приклеенный, телефон проверяю – ничего.
Англ. Цензура
