усаженной в его черный автомобиль, я насупилась. Он вытянул ремень безопасности и, словно нарочно, потянулся, чтобы его застегнуть. Лицо его приблизилось к моему и мне показалось, что он сейчас меня поцелует. Даже губы зазудели, требуя невозможного. Его дыхание коснулось моей кожи, заставляя губы раскрыться в ожидании касания. Но тут прозвучал щелчок замка. Ремень был пристегнут.
– Я и сама могла пристегнуться, – заявила я, скрывая разочарование за ворчанием.
Капитан, уже почти высунувшийся из салона, остановился и, буравя меня взглядом, покачал головой.
– Это мой автомобиль. Мои правила. Советую ничего не трогать.
Я закатила глаза. Автомобиль. Видел бы ты мой лёт. Тоска коснулась сердца. От Малыша остались одни обломки. И так как меня нет сейчас там, то даже их, наверное, уже увезли на переработку. Капитан сел за руль, а я тяжело вздохнула.
– Вот и правильно, смиритесь. Все равно будет по-моему, – неверно понял он мой вздох.
– Еще чего? Никогда, – меня возмутила такая самоуверенность.
– Чего тогда вздыхаете? – он повернул ключ и мотор тихо заурчал.
– Машину свою вспоминаю. Где она сейчас?
– Потеряли? – спросил он, глядя на панель приборов.
– Практически, – не стала вдаваться я в подробности.
К машине спешила Полина, неся в руках бумаги. Рокотов опустил стекло и взял их, поднимая стекло обратно. Машина тронулась с места, набирая скорость и Полина осталась позади. Я обернулась и увидела, как она рисует в воздухе щепотью. Наверное, это такое благословление.
Мы ехали молча, Рокотов включил тихо музыку, давая нам обоим время успокоиться и не чувствовать этой неловкости во время невольного уединения. По крайней мере, я так думала. Хотя по его виду нельзя было сказать, что он смущен.
– Зачем вы устроили этот спектакль? – спросила я, когда мы уже миновали КПП.
Он бросил на меня взгляд через зеркало, после повернулся на пару секунд.
– Вы не оставили мне выбора.
Я отвернулась, глядя на мелькающий за окном пейзаж. Деревья сменялись кустами и проплешинами. А те после снова деревьями.
– Расскажите мне все, как было. Я должен знать.
Я готовилась к вопросам, напору, угрозам и совершенно растерялась, услышав просьбу. Разглядывая его лицо, я задавалась вопросом, зачем ему это? Очевидно, что я не шпион. Тогда какая разница? Что такого важного в моей истории, что он не может ее отпустить?
– Зачем вам это?
Он молчал, невольно хмурясь. И вдруг повернул руль, сворачивая с трассы на проселочную дорогу.
– Куда?
– Потерпите, скоро все поймете.
Скорость он снизил, дернув рычаг, и принялся петлять, выбирая высокие места среди засохшей волнами земли. Машину качало и порой меня так дергало, что я порадовалась ремню безопасности. Плечо от этого дерганья разнылось. Он искоса посмотрел на то, как я поглаживаю руку и снизил скорость еще, заставляя машину
