растянутых покрывалах, лежали горками пряные травы на любой цвет и вкус, от чего в воздухе чувствовалась дурманившая смесь перцев, шафрана, зиры, кинзы и прочих специй. Здесь же, как колонны, стояли мешки с орехами и сушеной фасолью и бобами. Напротив – торговали головками соленого сыра, домашним творогом, лепешками. Еще дальше, прямо на сухой земле были выставлены глиняные сосуды самой причудливой формы и объема, расшитые ковры, а на них – серебряные изделия, в том числе привезенные из Персии и Турции кинжалы и сабли, турки для кофе, большие и малые серебряные блюда и прочее и прочее. Глаза разбегались от изобилия и окриков торговцев, каждый из которых стремился непременно завладеть вниманием тех, кто ходил вдоль рядов. Кто-то торговался, кто-то складывал приобретенный товар, дамы в широкополых шляпах предусмотрительно прикрывали лица веерами, предоставляя мужчинам решать торговые дела.
У лавки с шелковыми платками диковинной красоты, изготовленных местными мастерицами, стояли два офицера от артиллерии, держа под уздцы лошадей, и оживленно торговались. Один в звании лейтенанта, был высок, могуч, стоял, молча наблюдая. Второй, среднего роста поручик с рыжеватыми усами громко говорил:
– Клянусь богом, этот узор – мне приснился на днях! Я знаю, это знак, вы обязаны мне продать этот платок с хорошей скидкой. Моя матушка будет просто счастлива, – он театрально держал руки на груди и умолял о скидке несговорчивого угрюмого торговца.
Щуплый с темно-охровым лицом тат в серой длинной рубахе, поверх которой была надета синяя безрукавка, упрямо стоял на своей цене, молча мотая головой, на которой сидел, как приклеенный, арыхчын. Поручик суетливо взмахивал руками, потрясая серебряным целковым перед его носом, и то и дело умоляюще поглядывал на своего приятеля. Лейтенант с усмешкой наблюдал за всем этим. Наконец, не выдержал и с ласковой улыбкой сказал торговцу, взглянув на него из-под иссиня-черных бровей:
– Давай, дорогой, не томи нашего гостя, уступи за целковый, – он учтиво поклонился торговцу, приложив руку к сердцу. – С почтением к твоему делу! Уважь Мурат-бека.
Услышав названное имя, торговец вознес руки к небу и несколько раз поклонился, а потом, заглядывая в глаза лейтенанту, несколько раз кивнул и на местном что-то быстро и непонятно заговорил. Руки его проворно сдернули с веревки избранный платок, пару движений – и легчайшая материя изящно сложилась в упругую мягкую стопку, которую торговец также умело завернул в тонкую белую бумагу, перевязав изящной тесьмой.
– С превеликим почтением к внуку уважаемого бека, – с сильным диалектом проговорил торговец и поклонился, протягивая сверток.
– Вот так бы и сразу, – обрадовался поручик и, подхватив сверток, сунул торговцу в ладонь деньги. – Спасибо, дорогой, матушка моя будет счастлива! – не унимался поручик. Но торговец даже не взглянул на него, а с почтением поклонился
