по мелкой вспышке на пиру, которой он вынудил того несчастного дурака напасть, чтобы иметь повод первым пролить кровь.
Райн спустил ноги и наклонился вперед. Я дернулась и сделала шаг к стене.
– Что такое? – спросил он. – От меня чем-то разит, что ли?
– Я велела тебе убираться.
– Ты думаешь, я пришел сюда пообедать? По-твоему, в этом и состоит мой великий замысел?
Какой у него был замысел – не важно. Вампиры печально знамениты тем, что плохо контролируют себя, когда рядом оказывается человеческая кровь. Моя жизнь была бы намного безопаснее, если б для моей защиты хватало, чтобы Винсент грозил ужасной и болезненной смертью каждому, кто меня обидит. Преследовать меня было решением логически несообразным. Все знали, что в результате последует их казнь… а то и хуже. Но могло быть и так, что никто ничего не решал, они просто были охвачены чем-то таким, что…
Воспоминание пронзило меня сильно, как никогда, – губы на моем горле, поцелуй, переходящий в укус, укус, переходящий в резкую боль…
– Это что сейчас было?
Я резко вернулась в реальность. Матерь, наверное, начинала сказываться кровопотеря, раз мысли стали уплывать. У Райна на лице все еще играла та же скрытая ухмылка, но теперь между темными бровями залегла удивленная морщинка.
– Куда ты уходила?
Это выбило меня из колеи гораздо больше, чем я была готова признаться: то, что он заметил, как я переменилась в лице.
– Я тебе уже сказала, чтобы ты… – зло начала я.
– Что ты собираешься сделать? Заколоть меня?
Он выразительно посмотрел на мои мечи. Поддразнивал. Смеялся надо мной, потому что мы оба знали, что я не смогу. Не в таком состоянии.
– Нехорошо нога выглядит. Романтично вышло, да?
Он тронул свою все еще перебинтованную ногу.
Ну просто одуреть как романтично.
– Я тебе кое-что принес.
Он потянулся за сумкой и вытащил хрустальную голубую бутылочку, содержимое которой слегка мерцало.
Матерь! Завидев эту бутылочку, я чуть не прыгнула к ней. Как ему удалось ее найти, даже если Винсенту пришлось очень постараться раздобыть такую?
Райн поставил эликсир рядом с собой на камень и, обхватив колени, посмотрел на меня.
– Знаешь, – небрежно произнес он, – я тут слышал разговоры перед первым кругом. Ставили, кто выживет. О твое имя ноги вытирали, все были уверены, что ты умрешь первой.
Он замолчал, ожидая моей реакции, а я никак не прореагировала.
– Но я думал иначе, – продолжил он. – Я-то знал, что за тобой нужно понаблюдать. Ты не просто обычный человек. Ты – человеческая любимица великого ночерожденного короля.
Не в первый раз обо мне говорили подобным образом и наверняка не последний, но я все равно ощетинилась. Меня так измучила боль, что держать в узде свою вспыльчивость было труднее, чем обычно.
«Успокойся,
