сделать над собой усилие, чтобы не отшатнуться.
Это была голова.
Мужская, с бледной серой кожей, по большей части седыми волосами с несколькими каштановыми прядями. Уши были заострены. Зубы тоже – это было заметно через застывшую ухмылку, которая налипла на его губы даже в смерти.
Я едва ли рассмотрела напавшего на меня вампира, но, видимо, это был именно он.
Живот свело от внезапно подступившей дурноты. Пришло воспоминание – как всегда, короткими, поглощающими все остальное вспышками.
«У меня для тебя подарок».
Я изо всех сил заморгала, стряхивая с себя прошлое. Затем тщательно вернула лицу холодное безразличие.
– И что мне с этим делать?
– Не знаю, – пожал плечами Райн. – Злорадствовать?
– Как приятно! – язвительно сказала я. – Судя по его виду, теперь он в полной мере готов признать мое превосходство.
Улыбка Мише померкла. Райн с деланым недовольством поджал губы.
– Я уже дважды спас тебе жизнь и подарил тебе голову твоего врага, и этого недостаточно? Требовательная ты малышка.
– Все эти «подарки» ты делал себе. Я тоже помогла тебе выжить там, на ристалище. И я убеждена, что убивать этого типа тебе тоже было в охотку.
По лицу Райна пронеслось странное выражение, быстро сменившееся непринужденной улыбкой.
– Поэтому мы союзники. Наши интересы взаимовыгодны.
– Ха!
Я постаралась не показать виду, что от слова «союзники» похолодела до костей. Только сейчас я осознала все последствия моих действий. Меня вынудили принять решение от безысходности, и теперь я повязана с этими двумя.
Мише так и держала голову в опущенной руке, только теперь смотрела на трофей чуть надув губки.
– Он и правда был полная задница, – вздохнула она. – Даже раньше. Все равно бы потом подох. Ты его чуть ли не выпотрошила.
– Славная, должно быть, была драка, – прибавил Райн, – судя по состоянию вас обоих.
Я отважилась подойти к Мише на пару шагов ближе, чтобы разглядеть голову. Бледно-серый оттенок его кожи был необычен даже для вампиров, так же как и кричаще-яркие красные круги, обрамлявшие его безжизненные глаза. Вверх по горлу карабкалась паутина черно-алых вен. Они виднелись на шее и челюсти, в уголках губ и глаз. И даже после смерти они, казалось… пульсировали.
– Что? – спросил Райн. – Никогда вблизи не видела проклятия кроверожденного?
Мне не нравилось, что он так легко читает у меня по лицу.
– Это была жажда крови, – сказала я.
– Не только. Неизмеримо больше.
Его слова звучали как-то странно серьезно. Может быть, даже мрачно. Когда я оторвала взгляд от головы и посмотрела на него, дурацкая ухмылка на его губах уже пропала.
Но когда он заметил, что я смотрю, она тут же вернулась.
– Дни его в любом случае были сочтены. Просто акт милосердия. Наименее болезненный способ, которым он мог бы уйти. Так или
