как страх может выходить наружу. Мне было жутко страшно, хотя я понимала, что признаваться нельзя. И я знала, что Винсенту тоже страшно. Я поняла это по тому, как ухмылка сошла с его лица, когда он посмотрел на меня.
Можно было подумать, что Винсент ничего не боится. Долгое время я так и считала. Я выросла, глядя, как он правит – как добился абсолютного уважения от общества, которое не уважало никого и ничего.
Отцом он мне считался лишь официально. Да, у меня не было ни его крови, ни его магии, ни его бессмертия. Но была его безжалостность. Винсент взрастил ее во мне, шип за шипом.
Но когда я подросла, я узнала, что быть безжалостной – не то же самое, что быть храброй. Я постоянно чего-то страшилась – так же, как и Винсент. Вампир, который ничего не боится, боялся за меня – свою человеческую дочь, воспитанную в мире, предназначенном для того, чтобы убить ее.
И так будет до Кеджари – турнира, который может все изменить.
До тех пор, пока я не выиграю и не обрету свободу.
Или проиграю и обрету проклятие.
Винсент прикрыл глаза, и мы не сговариваясь решили не произносить подобные мысли вслух.
Он оглядел меня с ног до головы, словно впервые заметив, как я выгляжу.
– Ты вся мокрая.
– Я принимала ванну.
– До тренировки?!
– Мне нужно было расслабиться.
В общем, это даже было правдой. Просто я решила искупаться совсем по-другому, вместо того чтобы лечь отмокать в пахнущую лавандой воду.
Но для Винсента и такая фраза тревожно намекала на наши обстоятельства. Он поморщился, провел рукой по светлым волосам.
Его жест. Самый характерный. Что-то его гложет. Может, это из-за меня и предстоящих испытаний, а может…
Я не удержалась и тихо спросила:
– Что случилось? Неприятности с ришанами?
Он не ответил.
У меня все внутри опустилось.
– Или с Домом Крови?
Может, и то и другое?
У Винсента дернулась жилка на шее. Он покачал головой, но даже того незаметного движения хватило, чтобы подтвердить мои подозрения.
Я хотела расспросить побольше, но рука Винсента упала на бедро, и я поняла, что у него с собой рапира.
– Наша работа важнее, чем все эти скучные дела. Враги всегда будут, о них всегда придется думать, но у тебя осталась только сегодняшняя ночь. Идем.
Винсент был таким же наставником, каким и правителем: беспощадным, дотошным и основательным. Я к этому уже привыкла, но сегодня все шло с таким накалом, что застало меня врасплох. Он не оставлял мне времени подумать или замедлиться между ударами. Пользовался всем: оружием, крыльями, всей своей силой – даже магией, которую на наших тренировках применял редко. Как будто пытался показать мне, как выглядело бы, если бы король ночерожденных вампиров захотел меня убить.
Впрочем, Винсент со мной никогда не сдерживался. Еще когда я была ребенком, он не давал мне забыть, что смерть где-то рядом. Стоило мне замешкаться,
