на сквозняке, вспыхнуло на прощание и угасло.
– Клянусь черными мухоморами! – в ужасе прошептал Бульрих.
Окутанный кромешной тьмой, квендель дрожащими руками нащупывал спички. Ему с трудом после нескольких неудачных попыток, которые продлевали его мучительную слепоту, удалось зажечь еще одну.
Слегка склонившись, он осветил ею то, что лежало впереди, и сделал пару нерешительных шагов, отчего послышался треск и хруст сухих иголок. Под ноги его попалось и несколько шишек.
– Гоблинский мох и дрожащие поганки, – растерянно пробормотал Бульрих. – Кто-то навел здесь порядок.
Осторожно приподняв огонек, он осветил глубину дупла. Рассыпанная хвоя терялась в темноте, как развернувшаяся ковровая дорожка. Бульрих с трудом верил своим глазам. Ни одно известное ему животное не разбрасывало так тщательно хвою, сухие веточки и стебельки, да еще на такое большое расстояние. Значит, в темноте все-таки притаился кто-то живой. Неизвестное существо, которое устилает дуплистые деревья ковром из иголок.
Бульрих встревожился: кто живет здесь в полной тайне? Но, пожалуй, хозяин этого места производил впечатление скорее благоразумного существа, чем опасного. Костей или чего похуже тут не было. Но что, если это просто следы квенделей? Неужели он нашел покинутое жилище Эстигена Трутовика? Или неизвестное убежище братьев из Звездчатки? Может, это последнее пристанище отважных предков Звентибольда перед тем, как они встретили свою судьбу?
Но что, если дело обстоит куда хуже и лес населяют не просто дикие животные, а злобные чужаки, о соседстве с которыми в Холмогорье ранее никто не догадывался? Надолго ли останется тайной мысль, что Сумрачный лес обитаем?
Рука Бульриха дрогнула, а вместе с ней дрогнуло и угасающее пламя. Он снова огляделся. И вдруг различил нечто, мерцающее во тьме, два влажно поблескивающих пятна, плывущих совсем рядом, а под ними – еще что-то, блеск, словно от зубов.
Увидев это, он замер еще прежде, чем все понял. Последний проблеск света мелькнул над созданием, не успевшим отпрянуть, скрыться от изумленного взгляда Бульриха, а потом призрачный образ вновь поглотила тьма.
Спичка догорела и обожгла пальцы Бульриха. Это испугало его, как и непроглядная чернота, в которой он внезапно оказался не один. Ужас объял его храброе сердце, и с громким криком квендель развернулся, вслепую пытаясь выбраться наружу. Страх настолько затуманил его чувства, что он растерялся и потерял выход. И вот он уже чувствует ледяное дыхание на своей шее, вот он слышит, как по его следам ступают чьи-то ноги, медленно и тихонько приближаясь по ковру из хвои…
Бульрих кинулся влево и больно ударился плечом о стену. Дико размахивая руками, он еле ухватился за лианы плюща. Раздался громкий шелест, но Бульрих не понял, откуда он доносится – спереди или сзади. Он из последних сил бросился наружу, срывая растения. Зеленый
