уж нет, – твердо ответил Звентибольд. – Я шел как раз оттуда и упомянул о Лорхеле и Ламелле, но он и слова не сказал, что сам туда собирается…
– Не сходится! – перебила его Гортензия. – Бульрих, как всем известно, путешествует по ближним и дальним окрестностям по одной-единственной причине – чтобы составлять свои карты.
– Это правда, – подтвердила Бедда. – Ничто другое не заставит его выйти за дверь даже в распрекрасную погоду.
– Зачем же ему скрывать это от меня? – спросил Звентибольд. – Ведь он так гордится своими рисунками! Я совершенно уверен, что, если бы он и впрямь собирался набросать там карту, он бы сразу мне об этом сообщил.
Все это время Карлман изучал карту в рамке так внимательно, словно видел ее впервые.
– Судя по всему, у него была только одна причина так поступить, – начал он, лихорадочно дыша, как будто сам не верил своим словам. – Я боюсь, что поэтому он и исчез…
– Что ты хочешь сказать? – спросила Бедда. – Обнаружил на карте давно забытый тайник, о котором знали только вы с Бульрихом?
– Я действительно кое-что обнаружил… Жаль, что это совсем не уютное и приятное местечко.
– Елки-поганки, все-таки Бульрих в опасности! – воскликнула Хульда и поспешно поднялась с кресла.
Она присоединилась к остальным, которые с величайшим любопытством столпились вокруг юного квенделя, застывшего перед картой в рамке. Под мерцание свечей в настенных лампах Карлман указал на точку под Зеленым Логом.
– Примерно здесь вы с ним встретились, верно, Звентибольд?
– Да, именно здесь, – ответил Биттерлинг, и Гортензия пронзительно вскрикнула. Все удивленно уставились на нее.
– Святейший пустотелый трюфель мирного леса, не оставь его! – пробормотала она, в ужасе прикрыв рот рукой.
– Гортензия, о чем ты? – испуганным голосом обратилась к ней Хульда. – Что такое?
– Да разве ты сама не понимаешь? – вздрогнув, прошептала Гортензия. – Разве вы все не понимаете, что Карл-ман имеет в виду? Я боюсь, что он совершенно прав в своих ужасных подозрениях. О, какой кошмар! Я никогда бы не поверила, что он так серьезно относится к этим несчастным картам! Что он, наконец, осмелится…
– На что он, наконец, осмелится? – переспросил Звентибольд, глядя попеременно то на изумленную Гортензию, то на обеспокоенного Карлмана, то на большую карту.
И тут он тоже понял.
– Клянусь братьями из Звездчатки! – вскричал он в ужасе. – Бульрих ушел в Сумрачный лес!
– Ох, нет! – всхлипнула Хульда и попятилась, сбив со стола стопку карт.
Один за другим рулоны глухо ударились об пол и закатились под стол и стулья. Никто не обратил на них внимания. Точно окаменевшие, они в безмолвии пытались постичь последствия ужасной догадки. Хульда разрыдалась. Рядом с ней на стул опустилась Гортензия, лицо ее было белее накрахмаленной простыни.
– Он
