встаю, кидаю в Мака мой лоскутный плед и ворчу о том, как слово «расслабон» теперь навсегда испорчено новым смыслом. Убрав со столика контейнеры с китайской лапшой, я смеряю его обиженным взглядом.
– Женщина, что с тобой не так? – Мак встает и вытягивается в полный рост, мешая мне сбежать на кухню. Он так озадачен, словно пытается вычислить в уме квадратный корень Пи. Нависнув надо мной, он трясется от раздражения. – Тебя не смущает мое присутствие рядом с Харрисами.
– Это другое, они почти как семья, – спешно отвечаю я и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Мои нервы на пределе. Ненавижу, когда он так возвышается надо мной. Каждый раз мое сердце пропускает удар. Он такой высокий, больше двух метров. Если он не в обуви, моя голова едва доходит до его подбородка. В своей футбольной форме он напоминает стоящего среди детей полубога.
Я стряхиваю оцепенение, вызванное его габаритами, и протискиваюсь через обеденную зону в маленькую кухню.
– Мак, поверь мне, таким, как я, лучше держать в тайне дружбу с такими, как ты.
Он идет за мной, и его близость выбивает весь воздух из моих легких. Я выбрасываю коробки из-под еды и сосредотачиваю взгляд на деревянной столешнице. Я чувствую, как он смотрит на меня.
– Фрея, объясни мне кое-что.
– Что тебе объяснить? – тихо спрашиваю я, зная, что он не купится на мою напускную глупость.
Мак грозно смеряет меня взглядом, словно я непослушный ребенок.
– Твои последние слова. Что значит – «такие, как ты»?
Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь к нему, уперев руки в бока.
– Мак, ты высокий, известный, накачанный шотландец-футболист. Тебя любит весь Лондон, девушки сами прыгают тебе на шею.
Он нахально улыбается и скрещивает на груди свои татуированные руки.
– Осторожно, Куки. Ты почти сделала мне комплимент.
– Заткнись, урод, – ворчливо отмахиваюсь я, жестикулируя в сторону его статного тела. – Понимаешь, ты выглядишь так, – затем указываю на себя, – а я – вот так.
– Все еще не понимаю, к чему ты клонишь. – Мак продолжает сверлить меня насмешливым взглядом, который хочется стереть с его лица.
Почему накаченные люди так любят притворяться, что не понимают очевидного? Они же видят, какая я. Игра окончена.
Я раздраженно поднимаю на него взгляд:
– Я низенькая толстая швея с деревенским акцентом, который усиливается от волнения. Я одержима кошками, и мои веснушки похожи на Млечный путь в ясную ночь.
– Я люблю твои веснушки! – Мак тянется через стол и щелкает меня по носу. – Так и хочется соединить эти точки на твоем крохотном лице.
– Это не комплимент! – визжу я, пытаясь не дать пощечину этому очаровательному идиоту.
– И ты не толстая. – Он нагло игнорирует меня и окидывает взглядом мое тело. – Ты здорова и нормально ешь! В этом нет ничего плохого.
– Я
