дурно пахнущая слизь, и Циглер не успевал менять повязки. Несколько раз приходил лекарь, давая ему новые и новые травы.
Огневик в очередной раз прочищал изувеченную глазницу, когда в дверь его комнаты постучали. На пороге стоял белый как мел Орин. Впервые после гибели Сирши дворецкий решил поговорить с обережником. По его лицу было видно, что он чем-то сильно встревожен.
– Что-то случилось?
– Я получил послание из деревни Горст, – дрожащим голосом начал Орин, словно позабыв об их с Эриком ссоре. – Хозяин – там, и он сильно ранен.
Циглер с облегчением выдохнул. Ранен, но жив!
– Что случилось? – побледнел Эрик.
– Неизвестно. Но кажется, вслед за ним пришло чудовище. Жители Горста очень беспокоятся.
– А Эйлит?
Орин покачал головой.
– Эйлит никто не видел.
Вот же черт! Эрик глухо зарычал. Хоть бы это оказалась не она! Мысли замелькали одна за другой: «Вдруг она убила всех людей Теодора, расправилась с наместником, и лишь графу удалось чудом спастись от огромного монстра, в которого девчонка превратилась? Что делать тогда?»
– Значит, надо вызвать чертей. Разберутся с тварью, и после я заберу графа.
– Циглер, там рядом нет ни одного сторожевого поста, а ближайший – в четырех днях пути от Горста. Нет, это займет слишком много времени. Боюсь, он столько не продержится, нужно вернуть его как можно скорее. Я уже вызвал в Марый острог лекаря.
Как бы ни хотелось этого признавать, но Орин был прав. Четыре дня туда, затем обратно, итого – восемь дней… Если граф тяжело ранен, вряд ли он столько протянет.
– …Доставь его. Я велел приготовить лошадь.
Горст располагался на возвышении – темное пятно среди заснеженного леса. По границе общины тянулся частокол, выставленный для защиты от диких зверей. Из-за него виднелись деревянные коньки пухлых гонтовых крыш, верхушки яблонь и треугольный силуэт общинного дома.
Циглер добрался!.. Эти два дня пути по заснеженному лесу казались ему вечностью! Нэнэ – кобыла, которую дал ему Орин, – оказалась крайне упрямой стервой и постоянно делала все ему наперекор. Циглер, не имевший привычки бить лошадей, пару раз не выдержал и отхлестал строптивицу ремнем.
Итак, Горст. Глухая деревня, в которой, похоже, об Альхоре знают лишь понаслышке и еще хранят традиции темных, безбожных времен. Где-то здесь должны быть ворота, через которые ходил местный люд, но в сумерках Циглер уже плохо различал очертания. Лишь увидев черепа животных, которые светились зеленым в полумраке – их натерли смесью гробяного гриба и обман-травы, – он понял, что идет в верном направлении. У ворот не было ни петель, ни других опознавательных знаков. Лишь рядом висел небольшой медный колокол.
Эрик дернул за потертый кожаный шнур. По окрестностям полетел удивительно громкий звон. Ничего… Может,
