мысль ошеломила обоих. Некоторое время падали молча. Долго. Не могу сказать сколько, но долго. Может полчаса, может дольше.
– Какого хрена ты сука выделывался, там на краю, а!? Сейчас бы все было нормально, – вдруг зло прохрипел лейтенант.
– Пошел ты в жопу, мудак! Вы же сами гнались за мной. Вы бы посадили меня в тюрьму!
– А теперь ты сдохнешь! И обиднее всего то, что я вместе с тобой…
Опять некоторое время молчали.
– Да это абсурд какой-то! Такого не может быть! – наконец я не выдержал.
– Ха! Ты не рад тому, что мы все еще живы?
– Может, мы все же померли, а? Это хоть как-то смогло бы объяснить наше положение.
Помолчали, переваривая сказанное и происходящее. Наконец лейтенант плюнул, махнул рукой и заговорил:
– Тебя как зовут-то?
– Артем. А тебя?
– Меня Степаном. Давай Артем, я наручники-то расстегну. Чего уж теперь то…
Мы расстегнулись и полетели дальше каждый сам по себе.
– Черт побери, ну это же гон! Чушь! Дичь полнейшая!
– Ха-ха-ха, – заржал Степан, – но это именно так. Я думаю, мы все равно уже покойники. Так что нужно насладиться последним возможным в этой поганой жизни – получить кайф от полета. Я мечтал о нем очень много.
Он вдруг широко развел руки в стороны и загудев, как ребенок изображающий звук летящего самолета, перевернулся головой вниз и стал падать еще быстрей, продолжая остервенело, ревя нестись вперед. Точнее в низ. Я, оставшийся позади, вернее вверху, испугался, что останусь в этой дурацкой ситуации один и закричал:
– Эй! Ты куда? Не улетай от меня. Ты для этого наручники отстегнул? Вместе давай падать.
– Догоняяяяй!
Я засуетился, замахал руками, задергал ногами, кое-как наконец-то перевернулся вниз головой. Руки, как Степан, расставлять в стороны не стал, а вытянул их вперед, будто нырял в воду. Скорость падения действительно увеличилась, так что дух у меня захватило, и я стал потихоньку нагонять Степана. Когда догнал, приблизился к нему поближе и почему-то душевным, тихим голосом, как будто нас мог кто-нибудь подслушать, сказал:
– Ну? Что ты тут устроил, бляха-муха, аттракционы. Может, не будем спешить, а? Полетим, как летели? Может, нам лететь то, всего пару минут осталось, а мы несемся, как угорелые. Внизу смерть. Давай понаслаждаемся спокойным и неторопливым полетом.
Степан резко и на удивление ловко развернулся. Меня пронесло немного ниже.
– Да какая теперь разница, Артемка. Чем быстрее – тем быстрее. Чего тянуть то!? Неизвестность только беспокоит. Покоя не дает, – но он все же перевернулся опять на спину и полетел медленнее. Я тоже принял нужную позу, и мы вновь стали падать рядом и «не торопясь».
– Степан, ты что, когда представлял себя летающим, то видел себя самолетом?
– Ну да.
– Странно. А я почему-то всегда видел себя птицей…
– Как думаешь,
