style="font-size:15px;"> Когда встреча, явно затянувшаяся дольше намеченного времени – хорошо, что у всех троих братьев не было других дел на этот вечер (точнее, Виктор и Василий незаметно для Василия отменили все назначенные на вечер мероприятия) – все же завершилась, они вышли на крыльцо ресторана и там еще разговаривали. Но наконец все поняли, что уже очень поздно, тепло попрощались, договорились еще раз встретиться (!), можно здесь же и без машин, чтобы выпить за знакомство (!), старшие братья пригласили Василия приехать к ним в гости в офис («Нет, реально приехать, это не простая вежливость, реально приезжай к нам!» – сурово сказал Владимир, и изящное слово «вежливость» восхитительно расходилось со всей его суровой внешностью и речью) и пошли к своим машинам.
Василий шел и думал о встрече, и на лице его сияла довольная приятная улыбка. Если бы кто-то хотел сказать о его улыбке поэтично, он мог бы выразиться, что она перекрывала свет вечерних московских фонарей. Сбылась его мечта: он, будучи единственным ребенком в семье, всегда хотел найти родственников. И вот он нашел их, да еще каких – таких классных родных братьев.
Виктор и Владимир ехали вместе. Владимир довез Виктора и поехал домой. Трогаясь с места, он сказал:
– Нормальный парень!
– Да! – полностью согласился Виктор. – Я тебе говорил свое первое впечатление, что он нормальный и что общение с ним сложится.
– Но вам с ним еще дело этих, как их…
– Яузиной и Поныриной – подсказал Виктор.
– Да – оно! Вам же еще надо провести его?
– Ну, надеюсь, сможем.
Истинное родство – оно такое, неожиданное. Мы можем жить с рождения рядом, в одной квартире и все детство воевать друг с другом каждую минуту каждого дня, по любому поводу. И потом, вырастая, продолжать сражаться уже во взрослой жизни по серьезным поводам, причем сражаться ожесточенно и даже яростно, непримиримо, до ссоры, до драки, до оскорблений, до разрыва общения.
А потом волею судеб и собственного умудрения взять – и, развернув все, помириться. И стать не просто ближайшими родственниками, но и истинными друзьями (что в данном случае даже ценнее, чем кровное родство).
Так старшие Синегоровы смогли, решительно оставив в прошлом свою казавшуюся непримиримой вражду, помириться и, будучи уже совсем взрослыми людьми, по-настоящему подружиться.
А можем, будучи кровными родственниками, вообще никогда не видеться и даже не знать о существовании друг друга, а потом встретиться – и с первых же минут разговора понять, что мы – родные не только по крови, но и по духу. И предыдущих лет незнакомства как будто бы и не бывало – настолько ровно складывается разговор, когда хочется познакомиться сразу за все потерянные для общения годы и узнать друг друга так, как если бы жили с рождения рядом, в одной квартире.
Так Синегоровы в этот день обрели младшего брата.
На следующий день, когда Виктор приехал в офис, помощник, работающий по делу Ласкариной, принес ему одну из центральных газет, открыв ее на развороте со статьей «Константин Ласкарин – Робин Гуд наоборот» за авторством некоего Эдгара Залихватова. Начав читать
