вынужден был согласиться Виктор. – Но, Володь, обещаешь, что не будешь давить на него?
– Да обещаю, обещаю!
И, помолчав, добавил со смехом:
– Чего на него давить-то? Он ведь и сам меня боится.
– Так – Володя!…
– Не волнуйся! Все хорошо будет, – заверил старший брат.
Вечером перед уходом из офиса Виктор заглянул к Владимиру, чтобы напомнить:
– Завтра встреча с Шишмановым, давай вместе проведем ее.
– А что там? Что-то гражданское или арбитражное? Он же крупный бизнесмен?
– Да, бизнесмен. Но он расстался с женой, они разводятся, и теперь у них споры и о месте жительства и воспитании детей и о разделе имущества.
– Семейное? – не скрывая отвращения, откровенно скривился Владимир. – Слушай, давай ты проведи встречу. Ну не люблю я семейные дела.
– Ну давай эту встречу вместе проведем, а потом дело буду вести я, как и дело Ласкариной, – предложил Виктор.
– Ну ладно, – нехотя, с явным нежеланием, но согласился старший брат.
Михаил Петрович Шишманов приехал вовремя, молча кивнул в ответ на приветствие секретаря и прошел в переговорную, в которую она его проводила. От предложенных ею чая или кофе он отказался, молча помотав головою.
Во всем его виде ощущалась мощная основательность.
Братья Синегоровы, предупрежденные секретарем, прошли в переговорную, поздоровались с Михаилом Петровичем, представились, обменялись с ним рукопожатиями и расположились за переговорным столом напротив него.
Оба брата почувствовали, какое крепкое и даже жесткое рукопожатие у этого обращателя.
Он был заметно выше среднего роста, крепкий, сильный, про таких говорят «крепко сбитый». Возможно, в юности он по-настоящему занимался спортом, причем каким-то настоящим мужским спортом – тяжелой атлетикой или единоборством. Сейчас ему явно было уже не до спорта, но наработанная крепкая мощь осталась, хотя и немного сглаженная возрастом.
Глаза – глаза у него были тяжелые, даже не взгляд, а сами глаза тоже были тяжелыми. Пересекаться с ним взглядом было трудно, явно мало кто выдерживал его взгляд, при том, что его нельзя было назвать злым или злобным. Но во всем его облике чувствовалась твердая сила, привыкшая побеждать.
Синегоровы могли выдерживать его тяжелый взгляд лишь благодаря тому, что перехват и удержание на равных взгляда собеседника они давно освоили как профессиональный адвокатский навык.
Владимир вообще явно почувствовал в Шишманове родственную душу.
Наступило молчание. Братья уже поняли, что Шишманов – вот точно не оратор и что ему трудно говорить даже тогда, когда это нужно ему. К тому же им показалось, что он несколько смущен.
Виктор начал беседу:
– Михаил Петрович, мы готовы помочь вам в решении тех правовых проблем, которые сейчас у вас есть. Какая наша помощь нужна?
Сказал – и по взгляду
