домашку. На этой неделе мне повезло сидеть за одним столом с Викторией.
Она то и дело косится на меня, а потом поворачивается ко мне, чтобы привлечь мое внимание.
– Что? – спрашиваю я, не утруждаясь даже поднять на нее глаза.
– Ты хоть знаешь историю парней Брейшо или это не обязательно, чтобы раздвигать перед ними ноги?
– Совсем не обязательно, – отвечаю я, не желая слушать очередные сплетни. Обычно слухи очень далеки от правды.
– Если тебе не нравится, что другие считают тебя доступной, может, пора перестать так реагировать?
Я с силой бросаю карандаш на стол и смотрю на нее.
– Я могу клясться всеми святыми, что я не такая, спорить с каждым, кто будет осуждать меня, и все равно ничего не добьюсь. Я не собираюсь тратить свое время на идиотов. Люди верят в то, во что захотят, точка. Бессмысленно пытаться заставить кого-то изменить свое мнение.
– Значит, ты позволишь другим победить?
– Нет, потому что они уже проиграли, как ты только что.
Виктория непонимающе хмурится, и я поясняю:
– Твоей единственной целью сейчас было спровоцировать меня. Ты хотела вывести меня из себя, чтобы я ответила тебе, но у тебя ничего не вышло. Значит, я победила.
Она закатывает глаза и возвращается к своей домашке.
Но, как я и ожидала, не проходит и пяти минут, как Виктория опять начинает болтать.
– Мальчишки на самом деле не братья, но могли бы ими быть. Они росли вместе с младенчества, их воспитывала Мейбл – кстати, в этом самом доме.
Я пытаюсь не отвлекаться от своей писанины, но ей удалось зацепить меня, и, судя по ее язвительной усмешке, она прекрасно это понимает.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что нас никто не подслушивает, Виктория продолжает:
– Их отцы были лучшими друзьями, тоже вместе росли, вращались в одних и тех же кругах, обладали властью и все такое – парни Брей своего времени. А вот их матери были кто откуда. Не принадлежали к элите. Наверное, охочие до денег шлюхи, кто знает. – На ее губах играет гадкая усмешка. – Ты у нас в этом спец.
– Да пошла ты! И что ты имеешь в виду под «элитой»?
Виктория таращится на меня.
– Грейвенов и Брейшо, конечно. Основателей этого города. – Ее брови вопросительно поднимаются, но я лишь пожимаю плечами, и она качает головой. – Ты вообще не обращаешь внимания на то, что здесь происходит?
– Похоже, что нет. Я решила, что между ними просто ненависть. Что они трахают девушек друг друга и все такое.
Думаю, нет нужды упоминать о том, о чем говорила мне Виенна. Вполне вероятно, Виктория уже все это знает.
– Да, они ненавидят друг друга, но когда-то давно Грейвены и Брейшо были партнерами. Но потом Брейшо ввели в дело еще одну семью.
Она ловит мой взгляд, и я высказываю предположение:
– Семью Мэддока?
– Ага. Ни один из этих парней не имеет кровной связи с Брейшо, но его семья была первой, которую ввели в дело. Потом, через какое-то
