идущим в Шотландию из Исландии: Борей сносил их к подводным скалам, окружающим острова Фланнан. Пока ко дну шли шотландские моряки, это никого не волновало, но стоило напороться на скалу норвежскому пароходу, и Адмиралтейство нехотя открыло кошелек. Пять лет назад на Эйлин-Море начали строить парафиновый маяк, а в прошлом году в нем установили новейшую ацетиленовую горелку.
Я давно не вожу суда океанскими маршрутами, и на лов в те места не выхожу. Жизнь могла бы пройти спокойно и размеренно, в двадцати милях от проклятого острова с чертовым маяком, но кредиторы не оставили мне выбора. Мой красавец-клипер с пробитым дном уже несколько лет лежал у подножия рифа Хелен, а его владелец начинал проявлять признаки нетерпения.
В конце лета 1900 года в Сторновее прошел слух о том, что на Эйлин-Мор нанимают смотрителей, желающих не нашлось несмотря на хорошее жалование. Про острова Фланнан на Гебридах ходит немало зловещих легенд. Где-нибудь в эдинбургской гостиной или лондонском клубе они могут показаться глупым суеверием. Здесь, на пустынном острове, где бурые вересковые пустоши сползают в бездонные болота, холодные бельма озер смотрят в серое небо с несущимися тучами, а на древних курганах стоят гигантские глыбы старше пирамиды Хеопса, легенды намного ближе дирижаблей и электрических фонарей.
Я суеверен, как все моряки, и не желал рисковать ни телом, ни бессмертной душой ради денег, но сын судовладельца – крепкий, широкоплечий, с хорошо поставленным правым хуком, – быстро и болезненно убедил меня в обратном. С тяжелым предчувствием я вернулся домой, повесил на крюк мокрый макинтош. Конверт с подписанным контрактом во внутреннем кармане пиджака холодил сердце. В глубине дома трещали дрова в камине, из кухни пахло жареной рыбой. Я, стараясь не шуметь, снял ботинки и подкрался к двери гостиной. Оттуда раздавалось невнятное бормотание и скрип половиц. Осторожно повернув ручку, я резко распахнул дверь.
У камина, посасывая вересковую трубку, сидела Лорна, моя теща, старая, наполовину парализованная пьяница. После смерти мужа она слегла, несколько дней лежала, глядя сухими глазами в потолок, а, когда немного отошла, оказалось, что ноги ее более не слушаются. Тогда я пожалел старуху и привез ей из Глазго инвалидное кресло на колесах. Неблагодарная ехидна быстро освоилась и первым делом нашла, где я прячу виски. С тех пор мы играли с ней в одну и ту же игру: она хлестала мое спиртное, я пытался ее поймать на горячем, но она всегда оказывалась быстрее. Для своего возраста у Лорны был слишком острый слух и ловкие руки.
– Вернулся, зятек? – спросила она, не вынимая трубки изо рта. – Думала, ты в Сторновее ночевать останешься.
– Что мне там делать? – буркнул я, с подозрением рассматривая бугорок под половиком у правого колеса ее коляски.
– Чтобы Дон МакАртур и не нашел, как развлечься в большом городе? – расхохоталась Лорна. – Неужели ты стареешь, мой дорогой зять?
– Большой… – фыркнул я. – Ты лучше скажи, что у тебя там под половиком спрятано!
– Где? – она удивленно оглянулась.
– Ну хватит! – я упал в кресло напротив. – Давай, доставай, старая воровка, пока виски не закипел! Ты б его еще в камин засунула!
С обреченным вздохом Лорна подняла с пола бутылку и стакан. Я протянул ей глиняную кружку:
– Наливай, и про себя не забудь!
Она плеснула мне в кружку, бросив недоверчивый взгляд, налила себе полный стакан и сразу опустошила его на треть.
– Какой ты сегодня добрый! – Лорна блаженно зажмурилась. – Никак зубы стучат от нового места службы?
Я тоже глотнул и посидел немного с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом.
– Кто наплел уже?
– Ходит слух…
– Этот слух не Аннабель зовут? Держала б толстуха язык за зубами, пока есть за чем. Не говори глупостей. Хорошее место, не работа – мечта. Ничего не делаешь, а денежки на счет капают.
– Да конечно! – не унималась вздорная старуха. – Стучат, потому что страшно самому идти к дьяволу в зубы.
– Глупые суеверия, – отмахнулся я.
– Не скажи! – Лорна понизила голос и склонилась ко мне. Редкие седые пряди упали на лоб, в глазах плясали огоньки пламени, добавляя безумия в наш разговор. – Ты знаешь, что острова Фланнан называют «Семь Охотников»?
– Знаю, конечно, – нехотя сказал я. – Семь островов – семь охотников. Тюленей там били предки – вот и все объяснение.
– Не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть, Дон. Все ты прекрасно понимаешь, а возражаешь мне только из упрямства. О морском Хозяине и его семи охотниках знают не только здесь, но и у меня на родине. Ты же помнишь, что я из Белфаста? Люди там пропадали еще во времена набегов викингов. Когда скотты воевали с пиктами, на Эйлин-Мор ушел большой отряд с женами и детьми. Не вернулся никто, а посреди
