что у того «великое будущее позади». Человек, к которому относилась эта шутка, был молод и по своему происхождению, воспитанию и личным качествам имел, казалось, все шансы возглавить какую-либо политическую партию и так войти в правительство. Но времена изменились, партия перестала занимать важное место в политике, и можно было предсказать, что человек, которому суждено было стать ее руководителем, ничего в жизни не добьется. Кратчайшее редуцированное изложение взамен шутки должно гласить: этот человек имел впереди великое будущее, но все уже в прошлом. Опускаем слово «имел» и второе предложение, а в первое вносим малое изменение – вместо слова «впереди» употребляем противоположное ему по смыслу слово «позади»[26].
Похожее изменение господин Н. допустил в разговоре об одном досточтимом человеке, которого назначили министром земледелия только потому, что он когда-то был земледельцем. Вскоре общественное мнение убедилось, что он – наименее способный из всех, кто занимал эту должность. Когда он сложил с себя обязанности министра и снова вернулся к своим земледельческим занятиям, господин Н. сказал о нем: «Подобно Цинциннату, он вернулся на свое место перед плугом».
Впрочем, римлянин Цинциннат, которого тоже когда-то оторвали от земледелия, чтобы наделить властью, затем вернулся на прежнее место за плугом[27]. А перед плугом идет, как известно, только бык.
Знаменитому остряку Карлу Краусу[28] принадлежит образчик удачного сгущения с небольшим изменением. Об одном работнике желтой прессы он написал, что тот отправился на Балканы «восточным эшпрессом» (Orienterpresszug). Очевидно, что в этом слове совмещены два других – Orientexpresszug («Восточный экспресс») и Erpressung (шантаж). В общем контексте высказывания элемент Erpressung оказывается изменением для элемента Orientexpresszug. Кстати, эта шутка, как бы выдающая себя за опечатку, представляет для нас и другой интерес[29].
Не составит ни малейших затруднений и далее множить число примеров, но, думаю, уже нет нужды приводить новые случаи, чтобы уловить характер техники во второй группе – для сгущения с изменением. Если сравнивать вторую группу с первой, техника которой состояла в сгущении с составлением смешанных слов, бросится в глаза то обстоятельство, что различие здесь несущественное, что указанные техники легко перетекают одна в другую. Создание смешанных слов и малые изменения суть формы замещения, и, если угодно, мы могли бы описать словообразование путем смешивания как преобразование основного слова каким-то вторым элементом.
Но здесь мы должны сделать первую остановку и спросить себя, с каким известным в тематической литературе признаком совпадают, целиком или частично, наши открытия. По всей видимости, с краткостью, которую Жан-Поль именовал душой остроумия. Но краткость сама по себе не порождает остроумия, ведь иначе каждое лаконичное выражение следовало бы признавать шуткой. Краткость в данном случае должна быть особого рода. Можно припомнить, что Липпс пытался описать эту особенную краткость.
Тут задействован еще один фактор, описание которого я приберегу для дальнейшего изложения. Он выражает фактическую природу изменения (представление посредством противоположности или бессмыслицы.) Технике остроумия ничто не препятствует пользоваться одновременно многими приемами, но нам дано изучать их только последовательно. –
См.:
Известный венский журналист и редактор. –
Она обозначает границу между шуткой и парапраксисом (оговорками и пр.). См. работу Фрейда «Психопатология обыденной жизни», гл. 6. —
