быть! Семен Семенович практически не отлучался…он все время…он обманул нас… – последние слова Артем говорил в бреду. Он был чрезмерно удивлен и подавлен, он не замечал стоящей перед ним девушки деревенской внешности с добрыми глазами, в которой узнал соседку по палате, кровать мамы и её находились рядом, и поэтому не стесняясь, говорил все, что пришло ему на ум без сожаления о сказанном.
Ярость и злость толкала Артема в кабинет хирурга. Он, минуя очередь, набравшись наглости, стучал в дверь доктора. Позади послышались недовольные реплики. Дверь отворилась и из-за стола, сквозь оправу хромированных очков, на него устремился взгляд успешного, сияющего человека, это был особый взгляд, с которым Салтанов был знаком. Так смотрит большинство военных чинов на глупого солдата, как-то сверху, с каким-то завуалированным отвращением и осуждением. Он вспоминал, но не мог вспомнить, кто сказал замечательные строки: «Поднимаешься высоко, высоко на Эйфелеву башню, подходишь к ограждению, и первое, что приходит в голову – это плюнуть вниз». Семен Семенович сдерживался от плевка.
– Ваша мама проживет сто лет, операция прошла замечательно, нет повода для волнений, – сказал Резников и эти слова послужили утешением, сняли порывы агрессии и возбужденности Артема. – Только прошу учесть, с сегодняшнего дня, и впредь, до конца жизни, ей придется соблюдать диету и вы молодой человек обязаны в этом помочь: поддержать, обязательно исключить жирное, жареное, копченое и так далее, а ещё у меня сюрприз.
Высморкавшись в носовой платок, он полез в ящик стола, достал прозрачный пакетик и высыпал содержимое на поверхность. Предметы представляли собой маленькие камешки серого цвета, чем-то напоминавшие мелкий щебень. Сунув трофей в карман, Салтанов вышел из здания, подошел к своему «пирожку» и упал на сиденье. Оказавшись в машине, выдохнул собравшийся в легких воздух, разгорячено швырнул содержимое пакетика на торпеду и только теперь провернул ключ, приведя стартер в движение.
За несколько дней проведенных в клинике мама заметно похудела, медленно передвигалась, придерживая правой рукой бок. Цвет кожи на лице оставался желтым, но врачи не стали её удерживать, а спустя неделю выписали и отправили домой.
– На шо вони тебе порізали? Не послухала мене, ой не послухала, – качая головой со стороны в сторону, голосила бабушка, встречая у порога не покорную дочь и внука. – Яку шкоду наробила! яку шкоду…
Ничего не ответив, Артем и мать спокойно вошли в дом, продолжая слышать за своей спиной проклятия, которые отпускала почтенная долгожительница, сухая как вобла, но здоровая телом. Трудно было понять, как, то, что операция прошла успешно, без осложнений, и, наконец, самое главное, уплачены немалые деньги, не устраивало её, а наоборот только раздражало. Спустя два десятка лет Артем поймет – она была права: каждое слово, сказанное в тот день, было
