выкупить у государства ранее прибыльное предприятие. Ох, и варвары! Аукнется им, ох и аукнется, не им, так их детям, не детям, так внукам! – Говорил без запинки пророческие слова, человек, чем-то напоминавший библиотекаря, литератора, искуствоведа, но только не токаря в украинской глубинке.
– Нет, вы ошиблись, я собственно по другому вопросу, – сказал с осторожностью Артем. – Я из Донецка…
– Из Донецка? Ух, ты! Точно из Донецка? – Почесывая лысину на макушке, переспросил Владимир. – Постой, постой, ты Андрей? Настин жених? Она звонила по телефону недавно, говорила о вас, ну, как я сразу не догадался, вещи то, вещи на земле лежат…
– Нет, нет, не угадали, меня зовут Артем, я люблю Вашу дочь и приехал просить её руки.
– Как Артем? Как руки? Ничего не пойму. Это розыгрыш? – Спросил совершенно обескураженный, все тот же Настин отец.
– Не розыгрыш, всё очень серьезно. Мы приехали оба за вашим согласием, кстати, она проскочила в дом перед вашим приходом.
– Вот так дела… – протяжным тоном сказал Владимир с отчеством Николаевич. – У жены инфаркт будет, когда узнает, ей-богу, инфаркт приключится… счастье, счастье, что она на работе… – Постукивая по плечу Артема, хозяин гостеприимно пригласил кавалера в дом.
Сплошные коридоры, коридоры, коридоры, множество дверей и маленьких комнат. В зале стоял огромный шкаф, набитый до отказа книгами в плотном переплете: Ремарк, Цвейг, Солженицын, Толстой, Достоевский теснились в одном ряду.
– Интересуетесь книгами? Что читаете? – Спросил владелец библиотеки, заметив, что взгляд Артема остановился на его коллекции.
– В детстве читал Беляева, увлекался фантастикой, Дюма привлекал своими приключениями, а в последнее время много работы, некогда читать.
– Чем занимаетесь? Что производите? – допытывался Владимир Николаевич и слово «производите» прозвучало с какой-то издевкой, с каким-то укором. Он понимал, что с производством в стране стало худо, народ больше на рынке торгует, мастерить разучился за годы независимости, не сказать, чтобы полностью, но разучился. «Нет баланса у нас на востоке: то одни заводы и фабрики – спекуляция была категорически запрещена, вдобавок уголовно наказуема, то сплошная спекуляция кругом, без поддержки товаропроизводителя. Где золотая середина? Где тот баланс, к которому давно пришли в Германии и Франции? Молодцы, кто по смышленей и побогаче, тот за источником мастерства в Европу подался, и кто бы, что не говорил о патриотизме, но там и курсы, и выставки, и лекции на любой вкус. Бегут тамошние студенты на лекции не силком, не по принуждению, а бегут потому, как преподавательский штаб высококлассный: физик – нобелевский лауреат, учитель физического воспитания – бывший чемпион мира или, по крайней мере, олимпийский чемпион, филолог – известный писатель,
