порыв русских армий, спасший Париж в 1914 году; преодоление мучительного безснарядного отступления; медленное восстановление сил; Брусиловские победы; вступление России в кампанию 1917 года непобедимой, более сильной, чем когда-либо… Держа победу уже в руках, она пала на землю, заживо, как древле Ирод, пожираемая червями».
Россия проиграла эту войну по вине большевиков-инородцев, отдельных продажных генералов и слабого Верховного главнокомандующего в лице ряженного пехотного полковника, не командовавшего даже отделением, царя Николая II.
Мясоедов, гонимый, как он говорил позже, патриотическим порывом, просится на фронт «для борьбы с германцами», которые были лучше всех подготовлены к войне. Они имели первоклассный офицерский корпус, прекрасно обученных рядовых запаса, патриотично-настроенное население, отличную боевую технику, развитую сеть железных и шоссейных дорог. Но, несмотря на это, в первые дни войны мы побеждали на территориях Восточной Пруссии и Царства Польского. На Восточном фронте германский генералитет, понадеявшись на свои традиционные полководческие таланты, получил облом, недооценив оборонительные мероприятия, проведенные русскими воинами. Германским и австрийским солдатам в этих боях пришлось заплатить большой кровью: их потери превышали потери россиян более чем в два раза.
А в начале 1915 года черед праздновать победу пришел к неприятелю – немцам.
Ну, а что делал дальше Мясоедов.
Итак, его, как пехотного офицера, призывают в ополчение. Потом не без протекции Сухомлинова определяют сначала переводчиком, а потом сотрудником, а по другим данным, начальником разведки 10-й армии, которой командовал генерал Фаддей Васильевич Сиверс. Эта армия занимала одну из важнейших позиций на Западном фронте. Мясоедов через своих людей был осведомлен не только о положении дел своей армии, но и знал планы командования 1-й и 2-й армий.
Анализ показал, что поражение русских войск 10-й армии было связано с глубокой осведомленностью противника о наших планах. Снова вихрь шпиономании понесся по окопам, блиндажам и позициям русской крестьянской армии, солдат которой стал задумываться над вопросом, за кого он льет свою кровушку.
Генерал А.А. Брусилов по этому поводу говорил:
«Сколько раз спрашивал я в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-перц с женой кем-то были убиты, а потому австрияки хотели обидеть сербов. Но кто же такие сербы – не знал почти никто, что такое славяне – было также темно, а почему немцы из-за Сербии вздумали воевать – было совершенно неизвестно. Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, то есть по капризу царя.
Солдат не только не знал, что такое Германия и тем более Австрия, но он понятия не имел о своей матушке России. Он знал свой уезд и, пожалуй, губернию, знал, что есть Петербург и Москва, и на этом заканчивалось его знакомство со своим отечеством. Откуда же было взяться тут патриотизму, сознательной
