стеснения пользоваться возможностью выделить себя в отдельный вид людей, не признающих общечеловеческие нормы морали, публичного поведения, оскорбляющие чувства верующих.
Успешаев молча нёс крест мужского физического существа, но воплощённая женская душа настойчиво диктовала свои условия бытия. Радик уже серьёзно уверовал в реинкарнацию душ, потому что об этом настойчиво убеждали могучие умы минувших столетий.
А что, если там, на небе, происходит ошибка, случайная подмена. И тогда совершенно без какого-то злого умысла душа женского пола воплощается в тело мальчика, обрекая его на пожизненные мучения и унижения. Также и наоборот, когда девочка обретает душу не своего пола.
Обо всём этом Радик поведал своей жене и вроде бы почувствовал какое-то облегчение, но это не сулило дальнейшей упорядоченности семейной жизни. Суть нерешённой проблемы оставалась та же.
Тамара попыталась отвлечься на работе, устроившись по контракту в кордебалет циркового иллюзионного аттракциона «Водная феерия Ильи Символокова». В Перми артисты готовили новую программу. Репетиционный период продлился два месяца, после чего коллектив влился в цирковой конвейер. Цыганская «кибиточная» жизнь не пугала Тамару, но её не устраивала роль «подтанцовщицы» и регулярное исполнение пусть бессмертного, но однообразного канкана.
И хотя для бывшей солистки исполнения сложнейших партий кордебалет не был профессиональным унижением, тем не менее уже через полгода она поняла бесперспективность своей затеи. Память цепко хранила счастливые минуты былой славы. Прервав контракт, получив расчёт, она вернулась в Пермь.
Дома, в ванной, застала моющихся мужчин.
– Вам не тесно, Радик? – только и произнесла.
Вечером уже была за городом. Когда в кабине КамАЗа познакомились, водила удивлённо констатировал:
– Балерина… и вдруг «плечевая»!? Впервые у меня такое…
Тамаре показалось, что в его голосе даже прозвучали отдалённые нотки гордости. Как ни странно, но это её немного успокоило.
Терентий – необычный пациент
После реанимации Василия перевели в общую палату. Шов под повязкой постоянно чесался, лёгкими телодвижениями он пытался унять нестерпимый зуд.
На соседней койке тоже после операции лежал больной, которому вставать ещё не разрешали, поэтому он каждое утро просил у медсестры удлинитель, подключал бритву и круговыми движениями начинал косить седоватые газоны впалых щёк.
Третьим в палате был молодой парень с аппендицитом, его готовили к операции, выглядел он слегка напуганным, поэтому в деталях расспрашивал о предстоящей процедуре уже «резанных» однопалатников.
– Ничего не бойся, Богданчик, – закончив бритьё, подбадривал пожилой пациент. – Сейчас вырезать аппендикс – что высморкаться и пальцы отряхнуть. У нас с Василием было сложнее – без сознания привезли. Ты-то на своих ногах держишься, побрили
