прав, но это не оказывало на Алису положительного впечатления. Напротив, она терпеть не могла общаться с такими людьми: казалось, что они видят ее насквозь.
– Вы вполне успешны на своем поприще, Алиса, – продолжил Тронов. – У вас есть несомненный талант к тому, что вы делаете. Но устраивает ли это вас? Дает ли ресурсы для решения проблем?
– Мы можем обойтись без базового курса психологии? Я бы предпочла перейти сразу к делу.
Она ожидала, что он продолжит юлить. Ни один из знакомых ей психологов не умел общаться нормально! Однако Тронов не стал настаивать.
– Как вам будет угодно. Уверен, вы достаточно практичны, чтобы изучить азы моей биографии. Вы знаете, что моя жена была убита четыре года назад.
Об этом сложно было не узнать: по запросу об имени Тронова Интернет предлагал статьи о смерти его жены даже раньше, чем сборники его научных трудов. Вот только…
– Я читала, что она покончила жизнь самоубийством, – призналась Алиса.
– Да, эту версию выбрали для себя и полюбили многие журналисты. Лично я в нее не верю, никогда не верил. К моему большому сожалению, никаких подозрений об убийстве не было ни у кого, кроме меня. Дело давно уже закрыто.
– Тогда зачем вы упомянули о нем?
– Дело закрыто, но остался вопрос глобального характера, не дающий мне покоя, – уточнил мужчина. – Наблюдая, как следователи ведут расследование, я пришел к выводу об их некомпетентности. Да, эти люди прошли обучение, получили какой-то опыт. Но как только они столкнулись с нестандартной ситуацией, все их навыки оказались бессильны. Для большинства обычных расследований этого хватит, но не для всех. И я задумался: кто вообще вправе называться истинным детективом? Нужен ли для этого талант? Какие знания необходимы?
– Вы все еще не сказали, о какой работе идет речь, но мне уже не нравится, к чему это идет!
– Вы очень умны, Алиса, и, думаю, уже обо всем догадались. Я хочу провести масштабный эксперимент, который даст ответы на мои вопросы. Я несколько лет работал над созданием теста, призванного выявить врожденные способности к дедукции.
– Да там же ни одного вопроса по криминалистике не было! – возмутилась девушка. – И вообще ничего по криминалу!
– Я говорю не о стандартных навыках, они себя как раз дискредитировали. Я делаю ставку именно на способности, нечто такое, что не поддается условному описанию. Я хотел проверить не то, что люди знают, а то, как они мыслят. Поэтому из тех трех тысяч, что прошли тест, я отобрал семь человек. Возможно, будут и другие, тест все еще находится в свободном доступе. Но семи человек достаточно, чтобы начать эксперимент.
– Я тоже в числе этой семерки?
– Безусловно, иначе мы бы с вами не беседовали.
– Но я ни на что не соглашалась еще!
То, что он отнес ее
