или, что я чем-то вызвала их гнев, раз они меня так надолго отправили далеко от себя. Потом я привыкла к нашему образу жизни. Годам к тринадцати у меня появились лучшие подружки, с которыми мы проводили время почти непрерывно. Они стали моей семьей, я почти и думать перестала о родителях. Но когда я приезжала домой, то отныне боялась собственную семью. Она мне стала словно чужой. Я сознательно избегала братьев и сестер, пряталась от всех, словно дикарка. Что уж говорить про мальчиков? С ними вообще было страшно заговорить. Но даже в нашем закрытом институте были девочки, которые умудрялись откуда-то раздобыть карты, а однажды к нам попали, – Саша сбавила голос, словно кто-то мог ее услышать, кроме подруг, и сильно конфузясь, прошептала: – карточки, предназначенные для мужчин. На них были полураздетые дамы в самых неприличных позах.
– Мы тоже на такие пялились в гимназии, – хихикнула Надя, залившись ярким румянцем. – Страсть, как хотелось посмотреть и на другие.
Саша невольно кивнула, еще сильнее заливаясь краской.
– Вот-вот… Так вот, воспитываясь там, я поняла, что запретами и высокими заборами нельзя воспитать нравственность. Нас так и тянуло нарушить эти правила, вырваться наружу, сделать что-то недопустимое. Например, я точно знаю, что две наши девочки по ночам перелезали друг к другу в кровати, и я отчетливо слышала, как они целовались.
– Это еще цветочки, – усмехнулась Света. – В нашем институте одна девочка влюбилась в нашего преподавателя, он был довольно стар, его приняли на работу, явно рассчитывая, что никто из институток на него не заглядится. Но она словно чумная преследовала его, дошло до того, что он доложил начальнице, и бедняжку потом распекал весь педагогический коллектив.
– Кошмар, – произнесла Саша. – Что же с ней стало?
Света взглянула на подруг и грустно сказала:
– Все закончилось очень плохо.
– Ее отчислили?
– Нет. Она повесилась однажды ночью, перевязав себе шею белым поясом от фартука.
– Какой ужас! – Саша тронула Свету за руку. – Надеюсь, ты этого не видела?
– Нет, ее обнаружили ранним утром, мы еще спали. Но потом слухи все-таки расползлись. Нас даже не допустили с ней попрощаться. Руководство института всеми силами пыталось скрыть от родителей этот инцидент, но как тут скрыть? Не представляю, как директриса выкрутилась после такого скандала.
Надя с возмущением смотрела на подруг, которые грустно переглядывались.
– Господи, спасибо моим родителям, что меня не отдали в закрытый институт. Мне наказаний в гимназии хватило.
– Эти истории доказывают, что запретный плод всегда сладок, – заключила Света. – Сегодня образование становится общедоступным, а разные подходы становятся все более и более популярными, а потому, возможно, идея Нади найдет отклик в сердцах людей. По крайней мере,
