– стыд. Что меня, само собой, рассмотрели и всё увидели.
А потом у меня наступил шок. Потому как на одеяле под рукой лежал парик. Из моей косы. Которую я продала и проедала месяц. Но от которой не смогла отцепиться, от чего начала болеть.
И поверх всего налило эмоций. Стыда с непониманием, что происходит. Безумной ярости, что – не отдам. Паники, что я не знаю, что я буду должна за возврат моих волос и не проще ли будет сдохнуть.
Но я всё это – через нимагу убрала под мрачное каменное лицо. Встала, замоталась в простыню и пошла писать. В процессе найдя под простынёй клеёнку и добавив себе повода стыдиться. И, кстати, встать и замотаться – это было сложней управления в хлам пьяным телом. Оно ну очень не хотело шевелиться.
Выползла в коридор. Услышала за закрытой дверью на кухню клацанье клавиатуры. Именно клацанье. Ну, первое поколение клавиатур. Тогда – даже не поняла, что это за звук. Напугалась. Рванула в туалет.
Пописала.
И накатило лютым голодом. Просто неудержимым. Ну просто очень хотелось ворваться на кухню и жрать. Поубивав всех, кто между мной и холодильником. Ну, или отдавшись им во все дыры, если поубивать не прокатит.
Так что я сцепила зубы и решила, что надо отсюда бежать как можно быстрее. Зафиксировала лицо, чтобы эмоции не пробивались, и пошла на прорыв.
Ну, в смысле, решила, что сопру одеяло, найду что-нибудь на ноги и уйду, не отвлекая хозяев.
В комнате ждал сюрприз.
Пока я сидела в туалете, клеёнка с кровати исчезла, а на кровати лежали пушистые носки, трусы, футболка, белые хакама и толстая белая толстовка. С принтом. Иероглифами. «Ассоциация боевых искусств Эдо». Которые с минимальными изменениями читались «Объединение путей проложит путь через Эдо». Ну и надо знать, что старая столица Японии – монастыри и культурный центр.
Ну и ещё – понимание, что у меня точно нигде не написано, что я внезапно знаю японский. И – полная невера, что вот тут, если я ещё в России, могла взяться толстовка с этим принтом.
Только вот тут у меня из памяти выскочило лицо. Идеальное лицо чёрта, который поймал меня в прыжке под грузовик.
И мне стало жутко, что я – в кошмаре. В глюке, В его сновидении.
Я – ущипнулась. Было больно. Но не помогло. Глаза подавила – тоже не помогло. Не менялась картинка. И надпись оставалась на месте.
Повисела в мысли поломать шаблон и сбежать без одежды. Или вообще не бежать, потому что – бесполезно бегать от демонов.
Но… мелькнула мысль, что маловероятно, но – может быть, что кто-то ездил в Японию на соревнования или ещё как. И – вот. И возможно, я всё-таки в реальности.
Так что я аккуратно, чтобы не упасть, оделась. И пошла на выход. Сунув парик в карман толстовки.
В прихожей, помимо другой обуви, стояли мои ботинки. Высушенные и начищенные. С новыми шнурками.
Не могу сказать, что они спасли мне мозг. Но он точно в них вцепился, как в якорь за реальность. То есть – меня перестало
