высоко над собой. Впрочем силы колдовского взгляда было достаточно, чтобы сидевший за рулем водитель тоже окаменел. Процесс превращения в мертвую плоть коснулся и сидящих на борту других карателей, которые поливали улицу автоматными и винтовочными выстрелами. Неуправляемый транспортер въехал в дом Бераноса, пробил стену и остановился. Мертвый солдаты полетели вниз, разбиваясь о землю, как это делают обычные глиняные горшки.
Другие фашисты, заметив меня, стали вести более прицельный огонь, только я успел спрятаться за камнями, прежде чем пули очертили то место, где находился секунду назад. Лишь выставил вперед руку с горгоной, а она делала то, на что была способна. В течение пяти минут большая часть карательной экспедиции была превращена в мрамор. Эсэсовцы никак не брали в толк, почему вдруг перестали стрелять их товарищи. Они шли в наступление, встречались с взглядом Медузы и застывали. Мои же друзья, находившиеся позади, не понимали, почему пули, выпущенные из их винтовок, крошили врага в буквальном смысле.
В течение пятнадцати минут с гитлеровцами было покончено. Лишь горстка во главе с оберштурмфюрером Гартенвайнером бежала с места боя. Я слышал, как удалялся грузовик, везя пару десятков людей. Возле деревни остались три бронетранспортера, несколько грузовиков, полного оружия. И все окружающее пространство было утыкано каменными статуями. Партизаны, узревшие это, оторопели, они ничего не могли понять. Ведь они не видели ни меня, ни горгоны в моих руках. Также в полном недоумении были и евреи, хотя некоторые из них считали, что только молитву к Яхве спасли их всех.
В этот момент голова заговорила:
– Я выполнила твою просьбу… Теперь исполни и ты…
Я вернулся в дом. Беранос, увидев меня, прыгнул под стол и оттуда тихо бормотал молитвы. Мне было не до него. Потому что от Медузы послышалась другая, несколько необычная просьба:
– Я прожила, так и не вкусив поцелуя мужчины. И прежде чем опять уйду в небытие, ты мог бы?..
Она не договорила, но я понял. Отказать не мог. К тому же, это была просьба, которую я исполнил с большим удовольствием. Я опустился на колено и медленно приблизился к лицу Медузы. И все-таки она была божественно красива. Закрыв глаза, я прикоснулся к ее губами. Они были теплыми, сочными, как клубника. Меня охватила какая-то волна теплых чувств…
Но всему есть конец. Горгона сказала:
– Спасибо… А теперь спрячь меня в мешке… и прощай…
Я выполнил эту просьбу. Мешок положил под пол, и дал наказание Бераносу хранить тайну и никому не говорить о том. Что здесь произошло. Рыбак обещал.
С друзьями я встретился через пару минут. Партизаны не могли понять, что случилось. Они ощупывали каменных врагов и вопрошали, что с ними случилось. Спрашивали и меня, как командира, но я отвечал уклончиво. Потребовал быстро пересчитать, сколько нас здесь. Оказалось, один партизан был убит, двое ранены. Среди местных жителей двоих подстрелили эсэсовцы. Из числа сопровождавших
