если милиционеры подстрелят для нас монстра. Наши повара быстро разделывают тушу и целых два дня мы питаемся настоящим мясом. Вы не представляете, какой для нас наступает рай – куда там нашему коммунизму!
Иногда видны извилистые следы: ясно – тут кружилась змея двадцатиметровой длины. Обычно она питается свиньями и дикими собаками (о, это тоже не подарок!), но не прочь закусить и человеком. За раз глотает сразу пятерых. В прошлом году одна такая тварь слопала группу студентов, которые задремали на солнышке. Спасло то, что все они были в боевых скафандрах, и кислота желудка не могла растворить броню. Ребята, очнувшись, сами себя спасли: просто включили пилы и автогены и изнутри разрезали змею на части. Говорят, что питались они ею почти месяц – настолько много было в ней мяса и потрохов.
Но мне, честно признаюсь, не хочется встречаться ни со змеями, ни с собаками, ни со свиньями, ни с пауками, которых тоже полным полно на хлопковых полях. Конечно, пауки не такие уж большие – около метра в диаметре и весят не больше пятидесяти килограмм. Сплошной панцирь и сухое мясо – есть его невозможно, можно сказать, противно. А вот мешают работать – опутывают поля своими липкими сетями и не пройти, не проползти. Лишь пилами можно срезать эту гадость, да заодно и паука, который набрасывается на тебя, щелкая клыками. Он, идиот, думает, что студента так легко съесть. Ха, как бы не так. Я в первый сезон штук сто пауков разделал, у меня дома три огромных панциря на стенах висят, как свидетельство моей удачной охоты на хлопковом поле.
Сегодня бригадир колхоза дал новое поле – у болота. Да, территория не совсем удачная. Ну, с точки зрения хлопководства, наоборот, именно на болотистой местности растет самый лучший хлопчатник. Волокна самые нежные и прочные, их раскупают хлопкозаводы по большой цене, заказы даже из-за границы поступают. Но собирать не просто. Потому что здесь самые злые и коварные растения произрастают. Они атакуют группами всех, кто близко к ним подходит. Вон, к примеру, я увидел сотни скелетов вокруг них – наверняка нажрались местной дичи. Ага. Я сразу узнал среди останков фриндипалую эрзац-куропатку, щитомордного квазихвостатого крокодила и так называемую «райскую рыбу» – это ихтиозавр, его кто-то методом клонирования вывел и случайно выпустил несколько яйц в воду; вот те и размножились в этой местности, благо условия что ни на есть мезозойские. Теперь эта напасть живет в болотах и тянет на дно любую жертву. Да, немало попалось моих сокурсников в ее челюсти. Хотя мой скафандр им не по зубам, я-то знаю как следует отбиваться. Не зря дома храню также несколько клыков от тех «райских рыб», с которыми у меня была жаркая схватка.
Вот и сейчас я с друзьями обсуждал, как лучше достать хлопок из растений, которые ощеретинились своими острыми бритвами-листьями и плескают на нас кислоты. «Вот паскуды!» – далеко не цензурными словами кричит комсорг, позабыв о коммунистической
