странно: просить тебя о ребенке. Но… – Она взглянула на него. – Мы действительно хотим этого и хотим этой связи… с отцом ребенка. Ты много для нас значишь. Не только для меня.
Он стиснул ее крепче:
– Да, знаю. Я тоже тебя люблю.
– Боже, мы вдруг стали такими сентиментальными.
– Дети еще и не то делают, я слышал, – покачал головой Кон.
Ее глаза повлажнели.
– Ребенок. Трудно представить меня мамой.
– Вовсе не трудно, – заверил он. И все решил в ту минуту, когда увидел это мечтательное выражение ее лица. Вернее, решил бы, если бы уже не сделал выбор. Они так долго были друзьями! Как он мог не помочь ей, когда она в нем нуждалась?
– У меня одно условие, Джек.
Она затаила дыхание.
– Что?
– Я не могу просто зачать ребенка и уйти. Мне нужно стать частью его жизни.
«Воскресный папа, – сказал он себе. – Одна радость и веселье и никаких забот и тревог».
– Конечно, Кон. Согласна!
– Вот и хорошо.
Коннор закружил ее, и Джеки взвизгнула от смеха. Поставив ее на ноги, он в последний раз поцеловал и сказал:
– Давай сотворим ребенка.
Они пытались.
Но позже Джеки сообщила, что ЭКО не удалось. Когда он предложил помочь и попытаться еще раз, она отказалась. Объяснила, что вместе с Еленой переезжает в Северную Калифорнию, чтобы начать новую жизнь. И вроде как исчезла из поля его зрения. Ни телефонных звонков. Ничего.
Он тоже хорош! Позволил этому случиться, так что не стоит во всем винить Джеки.
– Мне нужно было все проверить, – снова сказал он, ненавидя себя за то, что упустил Джеки из виду.
– Да, но…
Колт прислонился к низкой каменной ограде, отделявшей патио от широкого острова ухоженного газона.
– Кто бы ожидал, что Джеки тебе солжет?
Коннор был вынужден признать, что с этим труднее всего смириться. Он всегда доверял ей. Никогда не сомневался в ее словах. И все это время она скрывала от него детей!
Кон тряхнул головой и зажмурился от ветра. Лед в животе почему-то становился холоднее, чем час назад. Сердце учащенно билось.
И он даже не мог наорать на нее. Потому что она и Елена были мертвы. Он не смог продраться через чащу юридических терминов, но это понял. В суд на него подала Дайна Кортес, опекун детей, назначенная покойными Джеки и Еленой Френсис.
Как, черт побери, он может скорбеть по другу, когда так взбешен, когда все, что он хотел сделать, – наброситься на нее за то, что сделала она?
– Так кто эта Дайна Кортес? – спросил Колт, сложив руки на груди.
– Сестра Елены. Я видел ее на свадьбе. Она была подружкой Елены и единственной из семьи, кто пришел на церемонию.
Он нахмурился, так и не поняв, почему родные не могут поддержать родных, как бы там ни обстояли дела.
– Я
