до 10 тысяч человек.
Начальником лагеря был назначен видный чекист – Эдуард Петрович Берзин (1894—1938). Человек неоднозначный, вызывающий противоречивые характеристики. Кажется, даже знавший его Варлам Шаламов затруднялся в оценке, как к нему относиться. С 1929 по 1931 год Берзин руководил строительством Вишхимза. Здесь, на Вишере, он придумал новую систему «перековки», ставшую основой ГУЛАГа. После успешного строительства Вишерского завода в ноябре 1931 года Берзина направили на Колыму, где он возглавил трест «Дальстрой». В 1934 году за строительство комбината он получил орден Ленина – высшую государственную награду, а 1 августа 1938 года Берзин был расстрелян в Лубянской тюрьме по сфабрикованному обвинению в шпионаже в пользу Японии.
Среди первых заключенных в лагере содержался и писатель Варлам Шаламов, позже написавший антироман «Вишера». Он отбывал здесь срок с апреля 1929 по октябрь 1931 года, работал замерщиком на лесозаводе.
«Что мне дала Вишера? …Я выдержал пробу – физическую и моральную. Я крепко стоял на ногах и не боялся жизни. Я понимал хорошо, что жизнь – это штука серьезная, но бояться ее не надо. Я был готов жить», – писал В. Т. Шаламов.
Писал В. Т. Шаламов и об окружении Берзина:
«Занятные люди окружали Берзина на Вишере. Был Степанов – когда-то эсер-максималист, политкаторжанин – командир сводного отряда бронепоездов во время гражданской войны на Тамбовщине, красный командир, который помог бежать Антонову – забытое историей дело.
Был Цвирко – лихой пограничник, который, возвращаясь из отпуска, напился в Москве и ночью открыл стрельбу по Аполлоновой колеснице Большого театра – очнулся на Лубянке без ремней, без пуговиц и петлиц и не вернулся на заставу, а этапом ушел на три года в Вишерские лагеря и там был верным помощником Берзина по ″перековочным″ делам.
Был Шан-Гирей, шестидесятилетний татарский князь из свиты Николая Второго. В семнадцатом году, когда Корнилов шел на Петроград, Шан-Гирей командовал Дикой дивизией. Вместе с другими офицерами Дикой дивизии перешел на службу в Красную Армию… Шан-Гирей взял себе псевдоним – Тамарин-Мирецкий. С этим псевдонимом его и судил трибунал в 1927 году, когда басмаческие дела да кое-какая мемуарная литература на Западе дали обвинительный материал. Тамарин получил три года и уехал в Вишеру… На Вишере в невиновность Тамарина поверил один человек. Этим человеком был Эдуард Петрович Берзин… Страстью Александра Александровича Тамарина-Мирецкого, князя Шан-Гирея, были цветы. Цветоводство и садоводство. Берзин разрешил организовать, как это тогда называлось, ″сельхоз″ вблизи лагеря, назначил шестидесятилетнего князя заведующим – и дело пошло. ″Сельхоз″ все рос и рос, свежие овощи часто попадали к столу заключенных, а на стол Берзина старик ежедневно ставил только что срезанный живой цветок – розу, астру, бегонию».
Строительство
