он хочет получить фотографии, я могу это сделать без труда, – произнесла миссис Хорнби. – Мой племянник Уолтер сфотографирует, я уверена, если я его попрошу. Он такой умный, верно, Жюльет, дорогая?
– Да, тетя, – торопливо ответила мисс Гибсон, – но, наверно, доктор Торндайк захочет делать фотографии сам.
– Я в этом уверен, – согласился я. – На самом деле фотографии, сделанные кем-то другим, будут ему бесполезны.
– Ах, – сказала миссис Хорнби слегка обиженно, – вы думаете, что Уолтер – обычный любитель, но если бы я показала вам его фотографии, вы бы удивились. Уверяю вас, он очень умен.
– Не хотите, чтобы мы принесли книжечку на квартиру доктору Торндайку? – спросила мисс Гибсон. – Это сберегло бы много времени и усилий.
– Это было бы исключительно любезно с вашей стороны… – начал я.
– Вовсе нет. Когда принести? Можно сегодня вечером?
– Было бы очень хорошо, – ответил я. – Мог коллега смог бы ее осмотреть и решить, что с ней делать. Но это причинит вам столько хлопот.
– Ничего подобного, – сказала мисс Гибсон. – Вы не возражаете, если я отнесу сегодня вечером, тетя?
– Конечно нет, моя дорогая, – ответила миссис Хорнби и собралась говорить дальше, но мисс Гибсон встала и сообщила, что должна немедленно идти по делу. Я тоже встал, чтобы попрощаться, и она предложила:
– Если вы идете в том же направлении, что я, доктор Джервис, мы могли бы в дороге договориться о времени посещения.
Я немедленно согласился, и через несколько секунд мы вместе вышли из дома. Миссис Хорнби бессмысленно улыбалась нам из открытой двери.
– Вам подойдет восемь часов? – спросила мисс Гибсон, когда мы пошли по улице.
– Прекрасно подойдет, – ответил я. – Если что-нибудь сделает встречу невозможной, я пришлю телеграмму. Я хотел бы, чтобы вы пришли одни: наша встреча будет исключительно деловой.
Мисс Гибсон рассмеялась, смех у нее был приятный и музыкальный.
– Да, – согласилась она, – дорогая миссис Хорнби немного рассеяна, и ей трудно придерживаться одной темы, но вы должны быть снисходительны к ее небольшим недостаткам; вы были бы благодарны, если бы она отнеслась к вам так же щедро и ласково, как ко мне.
– Я уже благодарен, – признался я. – Некоторая рассеянность в речи и в мыслях вполне простительны для женщины ее возраста.
Мисс Гибсон поблагодарила меня за эти очень правильные чувства, и какое-то время мы шли молча. Но вот она несколько неожиданно повернулась ко мне и с очень искренним выражением произнесла:
– Я хочу задать вам вопрос, доктор Джервис, и прошу простить меня, если я попрошу ради меня слегка отказаться от вашей профессиональной сдержанности. Я хочу, чтобы вы сказали мне, есть ли у доктора Торндайка хоть какая-то надежда спасти бедного Рюбена от угрожающей ему страшной опасности.
Вопрос определенный и точный, и мне
