Ксюха, вон, еще в школе перестала заморачиваться.
«Может, Вадим и есть тот единственный?» – спрашивала себя Василиса, собирая вещи в поездку за город. Сомнения грызли, но она все равно намеревалась нарушить наставления старших родственниц. Дура, сходила еще за презервативами, представляя, как удивит своего парня. Они так и остались лежать в кармашке сумки рядом с сотовым телефоном.
Свой поход в аптеку Вася вспомнила со стоном. Как специально за прилавком стоял пожилой провизор, который вроде бы ничего такого не сказал, но по его улыбке было понятно, о чем он думает.
– Это не мне… Это мам… ой, нет…
Трудно сказать, опечалилась Василиса или обрадовалась, когда поняла, что Вадим не приедет.
«А ведь он меня бросил, – правда, от которой она бежала, все-таки настигла ее. – И теперь я черт знает где, а моя девственность ничего не стоит. Захотят отнять, даже разрешения не спросят. Продадут новому хозяину в рассрочку и дело с концом».
***
Нэн Хосефина всегда относилась к высокородным лордам с почтительностью, а теперь просто не понимала, как могла допустить подобное: она хлестала Их Высочество испорченным корсетом, норовя попасть по прекрасному лицу. И целилась так, чтобы оставить на нем видный след. А он лишь прикрывался локтем и смеялся.
– Нэн! Ну хватит! Я все понял! – он с ловкостью, свойственной только молодым, увернулся и обхватил разбушевавшуюся экономку со спины, накрепко зафиксировав ее руки.
– Как вы могли?! Так зло подшутить над девочкой! Затянуть корсет туго да еще на узел! А если бы она умерла? И не лгите, что это не ваших рук дело! Сами недавно хвастались на кухне, что видели ее панталоны!
– Могли бы что-нибудь более элегантное выдавать служанкам, а то пока выпутаешь их…
– Ах вы… наглец! – нэн дернулась всем телом. – И когда только успели подложить корсет? Как вообще догадались, в какую комнату я ее поселю?
– Тут все очевидно, нэн. Фольк поехал на Торги, вы уже месяц как обустраиваете свободную комнату…
– А где вы взяли корсет?
– Милая Хосефина, посмотрите внимательно! Видимо, вам пора носить очки…
Экономка, сдув с лица растрепавшиеся волосы, опустила глаза на зажатый в руках корсет. На обратной стороне, там, где нож неаккуратно разодрал ткань, сплелись в объятиях две буквы.
– Ах вы…
– Разрешаю меня обругать, если это вас успокоит.
– Ах… Ах… Это же мой корсет из приданого. Мама шила!
– Да, каюсь. Все вышло спонтанно. Сожалею! Не знал, что эта вещица вам так дорога.
– Гад, паразит!
– Честно, совсем не думал, что Гражданка Иванова позовет меня затянуть ленты. Просто кружил рядом…
– Бабник! Развратник!
– Все верно. Все правильно. Не устоял, не удержался. Перед красотой нимфы устоять трудно!
– Какой нимфы? –
