глаз, а затем резко вскакивает на лапки и бежит на кухню. Лапки еще слабые, поэтому подводят, и котенок влетает на кухню кувырком.
– Ешь, засранец полосатый, – ласково говорит Ариша.
Тетя Ариша, как уже называют ее дети во дворе. 35, а семьи нет, шепчутся соседки.
Ариша проходит мимо них, гордо подняв голову.
– Аришенька, давай я тебя с племянником познакомлю? – заискивающе говорит Вера Степанна, соседка с третьего этажа. – Хороший парень.
Арина помнит этого хорошего парня – синяк, печати ставить некуда. Водку хлыщет, как лошадь воду.
– На вахты ездит, зарабатывает, – расхваливает соседка.
А в глазах читается: залежалый товар, зато с квартирой. И деньги водятся. Вдруг и остепенится племянник?
Арише читать это мысли неприятно. Но она улыбается:
– Спасибо Вера Степанна, в следующий раз.
– Дура ты, – ругает ее подруга Светка. – Нужно было сразу послать.
И она говорит, куда именно.
– Не могу, – вздыхает Арина.
– Поэтому и пытаются тебе на шею сесть. Вежливость для некоторых как слабость.
Тут Светка оживляется:
– Кстати, возьми кота?
– Свет, и ты туда же?!
– Ну я ж тебе не мужичка завалящего предлагаю, а кота! Большая разница, – подруга важно поднимает вверх палец. – И дело доброе сделаешь: осенью на улице такому маленькому делать нечего.
Вздыхает: – Выкинул кто-то. Привез к нам во двор и выкинул. Домашний котейка. Видно. Такие на улице долго не живут.
– А я с моей астмой… – Светка машет рукой.
Аришка, уже собравшаяся запротестовать, захлопывает рот. Действительно, а почему не взять? Тем более, вчера на кухне что-то подозрительно шуршало. Вдруг мышь? На первом этаже все возможно.
И вот теперь она ласково, двумя пальчиками, гладит полосатую спинку и подрагивающий от жадности хвост. Повторяет:
– Ешь засранец, ешь.
– ..Барсик, вот почему так?
Кот, чьи размеры и кисточки на ушах выдают близкое родство с мейнкунами, лениво приоткрывает один глаз.
– Почему, если одна, то неполноценная? Если я просто не встретила того, единственного?
Барсик уваливается набок, подставляя женской руке как можно больше полосатого пушистого пространства для почесушек.
– И вовсе это не наивно, – Ариша словно спорит с кем-то невидимым.
На самом деле, сама с собой.
– Даже дело не в том, что я хочу большой и чистой любви. В 35 лет в нее как-то хуже верится…Но должно же быть какое-то единство взглядов, мыслей? Общность, когда можно и ругаться и тарелки бить, но в критической ситуации выступать единым фронтом. А чужой человек в дом, с которым нет даже дружбы, зачем в доме?
– Хотя бить тарелки и ругаться я не хочу…
Кот принимается урчать, как будто успокаивая хозяйку: «нет, нет, нет. Ты абсолютно права. Не обращай внимания на глупцов».
– Один ты меня понимаешь, Барсик!
Ариша глубоко вздыхает, жалуется:
– Ну почему мне так не везет!
– Найди мужика хорошего, рукастого, при квартире! – передразнивает Арина подругу Светку. – Нашла, блин!
Плюхается на кушетку, даже не сняв пальто, провозглашает:
– Статистика права: всех хороших мужиков разбирают еще котятами!
– Представляешь, Барсик, он меня на полдороге бросил, когда я про Пушкина заговорила. Вот прям натурально: нырнул в переулок и пропал. Только хруст снега под торопливыми шагами вдали.
Барсик осуждающе дернул поленом хвоста и вспрыгнул хозяйке на колени.
– А до этого я битых полчаса слушала сравнительные характеристики диванов для его однушки по размерам, цене и качеству. Мне даже слова вставить не удалось, – продолжала жаловаться Арина.
Барсик встал столбиком, заурчал, длинные «генеральские» усы защекотали ухо женщине.
– Ой, Барся, щекотно же, – она засмеялась, отстраняясь.
А потом захохотала во весь голос:
– Надо было сразу с Бродского заходить! Вот так встречаемся под часами, а я ему сразу: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку…» Ой, не могу!
От смеха у Арины выступили на глазах слезы.
Кот снова муркнул, уже
