болеет, а я черт знает о чем думаю!»
– Надеюсь, ничего страшного, доктор? – спросила взволнованно.
Тот пожал плечами, продолжая осмотр:
– Вроде, все нормально… Но на всякий случай сдадим анализы. Завтра с утреца…
Он принялся подробно объяснять, как и когда нужно прийти, одновременно записывая что-то в журнале. Вдруг запнулся, поднял глаза:
– Вы не согласились бы завтра со мной погулять? Мороз и солнце, так сказать, день чудесный. В кафе посидим… Вы не подумайте, я…
Он запнулся, покраснел.
Арина зарумянилась в ответ.
А Барсик продолжал все также недовольно орать. Про себя он думал: «Люди! Ничего сами сделать не могут. Все за них делать приходится. А с хозяйки стребую паштет из индейки. Тот, в такой шуршащей фольге. Хотя наверняка посадит на диету…..»
И он взвыл особо жалостно.
Хахаль
Сегодня Она призналась мне, что у нее есть хахаль. Так и сказала:
– Котя, представляешь, у меня появился мужчина! Он такой… такой…
Она закатила глаза от восторга. А я, я оцепенел. А потом ударил ее.
Она расплакалась.
– Котя, за что?
Как будто сама не понимает. Дурочку строит. Поэтому я ничего не ответил, гордо удалился на кухню. От расстройства у меня разыгрался аппетит. Она сразу же побежала за мной. Принялась суетиться: скушай то, попробуй это…
Я плотно поел. Сытый желудок наводил на мирные мысли. И я подумал: «Может, действительно простить?»
Главное ведь, чтобы она его домой не приводила.
Целую неделю Она приходила домой счастливая. Кружилась в вальсе по кухне, бесконечно рассказывала мне об этом негодяе. А еще приносила с собой огромные веники роз. Розы теперь стояли у нас везде: в гостиной, в спальне, на кухне. Даже в ванной мок в ледяной воде букет. Говорят, от холодной воды они становятся свежее. Не знаю, может быть. Но пару ваз с этими цветами от хахаля я опрокинул. Чисто случайно. Она, конечно, расстроилась. Но пусть знает!
На самом деле, с хахалем я уже почти смирился. Он был где-то там, далеко. А мы с ней здесь, вдвоем. Все изменилось внезапно. Заворочался в замочной скважине ключ. Я торопливо направился в прихожую ее встречать. Однако что-то было не так. Я не сразу понял, что. В квартиру сначала ворвался визгливый женских смех. Я машинально отметил, что никогда раньше не замечал, как противно она смеется. Потом не менее противный мужской смех. И в квартиру ввалился он, хахаль.
«Она все-таки привела его…» – мелькнула мысль.
А как же я?
Мысль была растерянная, горькая. Наверное, ее горький вкус и разбудил боевую ярость, которая живет в сердце каждого настоящего мужчины.
– Котя, познакомься, это… – начала Она.
Договорить не успела. Я взревел и взвился вверх, метя удар в ненавистное лицо хахаля. Хахаль заорал. О, какой сладкой музыкой отозвался в моей душе этот вопль! Он смыл горечь ее измены, оставляя после себя только удовлетворение от правильности поступка.
Правда, Она этого не оценила.
– Так
