клуба, и приветливо улыбнулась. Громов тут же поймал внимательный взгляд, оценил глаза, на веках которых переливались разноцветные тени, и подумал, что она на самом деле очень красива. И моложе самого Громова лет на восемь.
В таких ситуациях он всегда говорил, что женат. В большинстве случаев выходило раз и навсегда пресечь все попытки проявить знаки внимания. Но сейчас левая рука почему-то непроизвольно накрыла правую, где на пальце блестело кольцо, и даже захотелось ответить улыбкой на улыбку.
– Привет, – так же стараясь перекричать музыку, сказал он. Девушка воодушевилась и, перегнувшись через стойку, крикнула бармену:
– Водки, пожалуйста! Ты не будешь ничего? – последнее было уже обращено к Громову.
– Мне хватит, – кивнул он на полупустой стакан и отсалютовал им, не переставая улыбаться. – Что ищешь здесь?
– Смотрю, что предлагают, – хитро сощурилась она, чуть придвинулась и села почти в упор, чтобы слышать Громова и не кричать самой. Он невольно опустил взгляд на пухлые губы с тёмно-красной помадой. – Я Диана.
– Кирилл.
– А ты зачем тут?
Если бы Громов сам знал ответ на этот вопрос.
– Стараюсь сбежать от одинокой и печальной жизни вечно работающего человека, – лишь отчасти шутя, всё же нашёлся он и незаметно опустил правую руку на колено. Подцепив мизинцем и большим пальцем кольцо, стянул и сунул в карман джинсов.
– Значит, нам по пути. Сбежим туда, где не громко? – И Диана, залпом выпив стопку водки, поднялась. Громову она казалась такой миниатюрной, милой, весёлой. И вряд ли он мог сказать, что Диана его не привлекла с первого взгляда: едва ли раньше он когда-то подумал бы снять кольцо.
Тем не менее через пять минут они уже целовались на улице, вжимаясь друг в друга. Точнее, вжималась Диана, а Громов неловко держал её за талию и водил руками по спине, почти открытой в таком платье.
– Вызывай такси, поехали к тебе, – быстро сказала Диана, когда Громов уже почти впечатал её в кирпичную стену клуба. Она быстро провела ладонью по губам, стирая размазанную помаду, а потом протянула руку и сделала то же самое ему.
Громова же будто парализовало: он смотрел на Диану – разгорячённую, красивую, с копной умилительно растрёпанных волос, в которые он сам только что запускал руку, и не мог сдвинуться с места.
– Я… Я женат, – выпалил Громов, сам не понимая зачем, и отстранился. Диана удивлённо подняла брови.
– И зачем тогда всё это? Господи, какой ты, оказывается, неудачник, Кирилл. Или измени жене нормально, или не трать чужое время!
Громов отшатнулся, когда Диана со всей силы толкнула его в грудь, и не нашёлся, что сказать. В ушах свистел ветер, неожиданно поднявшийся, и волосы Дианы, открывающей дверь «Нострадамуса», взметнулись от очередного порыва. В голове у Громова будто тоже был ветер.
Развернувшись, он пошёл вдоль проезжей части в
