Но это же было двадцать лет назад!
Восклицание получилось уместным. И полицейский кивнул, он теперь запомнит, что драка в принципе была, и угроза… А остальное – пусть уж Илья сам выкручивается, раз он думает, что умный такой.
– Скажите, – полицейский все равно не уходил, огляделся, – вы искусством занимаетесь?
– Скорее историей искусства. – Человек позволил себе снисходительную улыбку. Все же род его занятий был слишком сложен, чтобы осознала его личность столь примитивная.
– Ага… и, значит, мне сказали тут про картину… Потерпевший к вам не обращался?
– Зачем?
– Не знаю. Ну… может, за консультацией какой…
– Он сам был искусствоведом…
Ложь.
Не был он ни минуты. Он всех обманул… выкрутил руки… вынудил… Всегда присваивал себе чужие работы. И только смеялся… Чья это была находка?
Да он сам в жизни не догадался бы…
Ничтожество.
– Значит, не обращался…
Опасный момент…
– Он упоминал о картине, – вынужден был признать человек. – Сами понимаете… не мог не сказать, но ничего толком… только сказал, что сделал поразительное открытие… неизвестный вариант портрета «Неизвестной» Крамского…
В глазах полицейского появилась тоска.
– Гена был уверен в подлинности полотна… но предавать свою находку огласке не спешил. Хотел выкупить картину у нынешнего владельца. Конечно, не совсем это этично, быть может, не говорить об истинной стоимости полотна, но ничего незаконного… Гена и сам рисковал. Все-таки без полноценной экспертизы сделать заключение невозможно, но, по его словам, все указывало, что он нашел именно оригинал портрета… а та картина, которая была выставлена Крамским, – именно копия… авторская копия…
Полицейский не сумел скрыть зевка.
Скучно ему? Замечательно.
– Но вы картину не видели?
Человек развел руками.
– Увы… не судьба…
… Генке не судьба.
… он не заслужил…
Остаток дня прошел, как в тумане.
Генка умер.
Илья ведь желал ему смерти, тогда, в далеком прошлом. В камере… и потом еще, когда сидел в одиночестве, пытаясь держать лицо, а лицо не держалось. И ему казалось, что все в классе наблюдают за ним, подмечают признаки слабости.
Раскаяния.
Какого, к лешему, раскаяния?
А потом была драка… Драться Илья не собирался, чай, не дурак, чтобы на рожон лезть. Получилось так. Случайная встреча на заднем дворе. Генкино язвительное замечание, брошенное не Илье, но кому-то… Таньке, кажется?
И ее смех.
Она ведь Илье нравилась. Она была красавицей, и красавицей такой осталась, хотя эта красота не вызывала у Ильи больше сердечного трепета и трепета вообще. Но тогда…
