чашкой кофе, захожу в ближайшее кафе и сажусь за свободный столик. Расстегнув пальто, делаю заказ. Кладу на столешницу свежий номер «Фигаро». Отхлёбываю кофе.
– Могу присесть, мсье?
Рядом стоит невысокий светловолосый человек в сером пальто и мягкой шляпе. На чисто выбритом лице с кривоватым носом застыла скромная улыбка. В кафе есть свободные столики, но если он хочет присесть рядом со мной, то зачем же отказывать приятному человеку?
– Да, прошу.
– До чего же мерзкая нынче погода, – жалуется светловолосый, заказав кофе и положив перед собой свёрнутый в трубку выпуск «Фигаро». По совпадению, также свежий. Ничего не попишешь, любимая газета парижан, – хоть коренных, хоть приезжих.
Осудив погоду и выразив надежду, что к Рождеству она всё-таки улучшится, поднимаюсь. Пора на заседание. Беру «Фигаро», но не свой, а незнакомца. Тот и бровью не ведёт.
Зайдя во двор дома, что неподалёку от особняка, раскрываю газету. Между седьмой и восьмой страницами нахожу небольшой, слегка приклеенный лист бумаги. Он густо исписан. Быстро читаю письмо. Затем перечитываю, обращая особое внимание на некоторые фразы, и рву лист на мельчайшие обрывки, тут же выброшенные в ближайший мусорный бак. Следом летит газета. Она своё дело сделала.
Теперь можно идти. По пути прокручиваю в памяти текст. На посторонний взгляд он вполне обычный, письмо как письмо. Но у этих строк есть двойной смысл – специально для дотошного читателя вроде меня.
Кивнув Мацею, прохожу в особняк, оставляю пальто в гардеробной и поднимаюсь наверх, в кабинет председателя. Раскланиваюсь с коллегами по малому совету. Вместе со всеми встаю, когда в комнату входит Лелевель.
С председателем в кабинет зашли двое: Зых и какой-то незнакомый человек, молча занявший стул в сторонке. Зых, как всегда, уселся по правую руку от профессора, словно подчёркивая близость к руководителю. Круглое совиное лицо начальника службы безопасности выглядело сонным. Зато Лелевель казался непривычно взволнованным. На нём красовался любимый фиалковый сюртук, одеваемый исключительно в торжественных случаях.
– Панове, добрый день! – звучно произнёс он. – Начать сегодняшнее заседание хочу с сообщения. Вчера в отеле Рамбуйе мы встретились с князем Адамом Чарторыйским. О его предложении обсудить возможное сотрудничество наших организаций я вам уже рассказывал. Так вот, обсуждение состоялось…
Судя по словам Лелевеля, оно ни к чему не привело. Князь мягко, однако настойчиво убеждал председателя в эффективности дипломатической тактики и стратегии, которая непременно вынудит Россию пойти на уступки и предоставить Царству Польскому полную независимость. Англия, Франция, Бельгия, Италия, некоторые германские княжества готовы оказать на императора Николая весь необходимый нажим. Возможно, подключится и Турция, озабоченная усилением Российской империи.
– Князь считает, что его огромными стараниями дипломатический фронт против Николая уже создан и не
