минуту он уже сидел за рулем бирюзового «ламборгини»? А мой сэндвич? Съел его таинственный водитель или же выбросил? И что он должен был подумать обо мне?
Может быть, он выиграл в лотерею? А если он угнал машину? Но я вспомнила, какое количество полицейских и частной охраны стережет покой и имущество самых богатых горожан, и решительно отмела эту версию.
Укради он чужой «ламборгини», он бы и сотни футов на нем не проехал. Потому что это Лос-Анджелес, и местные ангелы очень хорошо знают, кого они должны охранять с особым рвением.
Я села в свою машину и завела двигатель, перебирая в уме возможные варианты. Отъезжая от кафе, я невольно поглядела в зеркало заднего вида. Бирюзового «ламборгини» нигде не было видно, но я знала, что еще долго буду думать о нем и его загадочном водителе.
«А если…»
Я вспомнила, как моя университетская подруга Лина говорила, что на самом деле Лос-Анджелес – большая деревня, и все мало-мальски значительные жители города находятся на виду. Поколебавшись, я решила связаться с ней.
– Лина, привет, ты можешь сейчас разговаривать? Тут такое дело… э… Короче, меня на Сансет[6] подрезал какой-то придурок на «ламборгини». Цвет бирюзовый, номер я не успела разглядеть…
– Какой именно бирюзовый? Они разные бывают.
– Ну такой, блестящий. Пижонский. Шикарный. Есть такие оттенки, в которые красят машины, чтобы все вокруг лопнули от зависти. Ну вот это такой оттенок и есть.
– Короче, ты, наверное, имеешь в виду бирюзовый глянцевый хром. А модель? Что насчет модели?
– Модель не скажу, потому что я в них не разбираюсь. Водителю столько же, сколько мне или тебе. То есть мне так показалось, потому что разглядеть было сложно, он промчался, как…
– Поняла. Сочувствую.
– Есть версии о том, кто это мог быть?
– Ну тут не так много вариантов, на самом деле, – протянула Лина. – Похоже, это был Трой Белкомб. Но связываться с ним я не советую. Ты не пострадала? Машина в порядке?
– Машина в порядке, – заверила я ее, ничуть не покривив душой. – Лина, кто он такой?
– Он? – Моя собеседница скептически хмыкнула. – Сын своего отца. Его папаша – голливудский продюсер.
– Господи, а я-то думала, он под мостом ночует. Ну надо же!
Лина хихикнула. Она решила, что я так выражаю свой сарказм, но я-то сказала чистую правду.
– В общем, понятно, – продолжала я, немного раздосадованная тем, что дала такого маху. – Дом в Беверли-Хиллз…
– Не только, у них свой остров, и самолеты, и чего только нет. Но Трой действительно придурок, тут ты угадала. Если что, постарайся держаться от него подальше.
– Он где-то учится или работает? На студии, может быть?
– Чтобы Трой где-то работал? Я тебя умоляю. Учится он у нас. То есть
На бульваре Сансет.
