Юля успела лицезреть в разных, гм, позах. Никаких фижм и прочих извращений в наряде – приталенное серебристое платье с ниспадающими складками, но ткань, вышивка, жемчуг, обвитый тонкой сеткой и пущенный по лифу, белая меховая опушка на жилете, украшенный камнями обруч в волосах – все говорило о статусе гостьи. И лицо, с выражением уверенного в себе на целое королевство человека. Красивое, кстати, лицо. Кожа чуть более светлая, чем у Филя, черты поизящнее, зато длинный нос, хищный профиль, густые ресницы и тонкие губы один в один, как у местной аристократии.
Седьмая мать напряженно улыбнулась Совенку, шагнула к нему, но тот юркнул за Юлю, прячась. Так по-детски, что у нее защемило сердце. Но что позволено ребенку – запрещено его высочество. И вот уже недовольная складка залегла меж бровей гостьи.
– Добрый день, я так рада с вами познакомиться. Альгар столько о вас рассказывал, – еще шире улыбнулась Юля, ощущая, как внутри колется азартом боевой настрой. Седьмая мать? Переживем. Вот если бы они собрались здесь все, кроме шестой, пришлось бы тяжко. А так… не сложнее, чем убедить клиента, что фирма обязательно отвезет его груз за полцены. Причем в срок, целым и невредимым.
Работа логиста часто представлялась Юле жонглированием десятком мячей за раз. Причем мячами живыми и своевольными. Забыл отправитель исправить документы – досмотр на таможне и корректировка коносамента. Или водитель ездил до последнего, надеясь на авось – поломка, перегруз и срыв сроков. Еще и паспорт дома забыл – до свидания загрузка. Но самый прикол был, когда на одном высокотехничном европейском производстве, где не то что курить, чихнуть лишний раз боялись – реактор под боком, один из водителей решил скоротать ожидание, подогрев еду на открытой горелке. Рассказывали, что глаза у охраны были не круглыми, а квадратными от удивления. Водилу, конечно, выпроводили, причем не только с завода, но и из страны.
И вот сейчас Юля ощущала себя тем самым жонглером, только вместо привычных водителей, таможни и складов – гранаты, начиненные величества с их высочествами. И каждый имел власть отправить лично ее, Юлю, на казнь.
Выпалила приветствие, скалясь дурной улыбкой, и только потом озадачилась – а поняли ли? Поняли. Ее величество поблекла, поднесла руку к виску, отодвигая прядь, за которой блеснул мыслевик.
– И я рада с вами познакомиться, ассара моего шестого сына.
На «моего сына» внутри подняла голову ревность, и Юле пришлось давить порыв ухватить ее величество за горло и рыкнуть в лицо. Хороша бы она была брызжущая слюной в царственный лик.
Вместо рыка спросила нейтрально:
– Простите, но не могли бы вы подсказать, кто такая ассара.
Ее величество моргнула озадаченно, не сразу сообразив, почему у нее спрашивают о столь общеизвестной вещи. Потом сложила иномирское происхождение с неподобающим поведением и расслабилась. Задумалась, с чего бы начать, но тут за Юлиной спиной чей-то живот просигналил громким бурчанием, и девушка очнулась – а деть-то не кормленный!
– Давайте
