очень даже интересны. В особенности прокуратуре. И налоговой.
– Ты сперла документы? – опять не удержалась я.
– На фига они мне? Документы на хлеб не намажешь. Я сперла деньги. Всего-то три лимона. Не долларов даже, а рублей. Из принципа сперла, ну еще и компенсацию за сверхурочные.
– И в чем проблема? Лети на Мальдивы, ты ж хотела отдохнуть, или злой дядя деньги назад требует? Оттого в твоей квартире незваные гости?
– На Мальдивы я уже слетала. Требовать он может что угодно, мне по фиг. К ментам он не пойдет, объяснять замучаешься, откуда это бабло. У него был счет, на котором деньги лежали для всяких неблаговидных дел, вот я этот счет малость пощипала, то есть взяла-то совсем чуть-чуть. Я ж говорю, из принципа. Папуля не какой-то там бандит, из-за этих денег девушку не обидит. Опять же, любовь у нас. А то, что людишек послал, это понятно. Во-первых, боится, что я сгоряча трепать языком начну, во‑вторых, денег все же жалко.
– И что дальше? Как тебе видится выход из данного положения?
– Бабки придется вернуть, – вздохнула Ирка.
– Разумно, – кивнула я, ожидая продолжения и сильно сомневаясь, что доводы разума имели для подруги хоть какое-то значение.
– Ты не понимаешь, – вновь вздохнула она. – Меня совесть замучила. Вообще-то, он всегда ко мне хорошо относился. И деньги подкидывал. Ипотеку до сих пор платит. Я проверяла. Каждый месяц до десятого числа.
– Ты решила к нему вернуться? – нахмурилась я.
– Нет. Я решила вернуть ему деньги. Те, что не успела потратить. Там почти два миллиона. И разойтись по-доброму. Я не буду на него стучать, а он засчитает остальные бабки как премиальные. И каждый из нас пойдет своей дорогой.
– А он согласится? – подумав немного, спросила я.
– Конечно. Куда ему деться? Миллион семьсот лучше, чем ничего. И никаких заморочек с налоговой.
– Вы это уже обсуждали?
– В общих чертах…
Иркина уклончивость не очень-то мне понравилась.
– Отлично. И в чем тогда проблема?
– Нет никаких проблем, – удивилась она.
– А я тебе зачем понадобилась?
– Ты отвезешь деньги, – сказала она и улыбнулась.
– Куда отвезу?
– Не куда, а кому. Папику моему. Кудрявцеву Виктору Васильевичу.
– Почему я?
– Потому что Горе никак нельзя. Витя его не жалует. И запросто может ментам стукануть. На обратной дороге и повяжут. Я с ним встречаться не хочу, из-за того что духом слаба. Начнет в ногах валяться и назад звать, не выдержу, расплачусь и отдамся. А я Горе обещала создать ячейку общества. Ему сейчас жить негде, а у меня все-таки квартира. И вообще, мы нравимся друг другу. С миллионами в сумке кого попало не пошлешь. Только тебя.
– Почему бы
